Бианка встала. На щеках ее горели яркие пятна. Она пошла к двери, и маленькая натурщица проводила ее долгим взглядом, раболепным, протестующим и печальным.
ГЛАВА XX
МУЖ И ЖЕНА
Только в седьмом часу Хилери подошел наконец к своему дому; немного впереди него бежала Миранда, она даже почти проголодалась. Кусты сирени, еще не расцветшие, источали пряный аромат. Заходящее солнце покрывало их золотистой шелковой сеткой, и дрозд, сидя на низком суку акации, песней призывал вечер. По дорожке шел мистер Стоун, а с ним - маленькая натурщица в своем новом платье. Они, очевидно, отправились на прогулку: на мистере Стоуне была старая черная шляпа с сильным зеленоватым оттенком, и он нес бумажный пакет, из которого на каждом шагу сыпались хлебные крошки.
Девушка густо покраснела. Она опустила голову, она еще не знала, как Хилери отнесется к ее новому наряду. У калитки она вскинула глаза. Его взгляд ответил ей: 'Да, ты выглядишь очень мило'. И в глазах ее появилось выражение, какое бывает у собак, когда они с обожанием смотрят в лицо хозяину. Хилери, смутившись, повернулся к мистеру Стоуну. Тот стоял очень тихо, видно, ему пришла в голову новая мысль.
- Кажется, я не уделил достаточно внимания вопросу о насилии. Я не знаю, является оно абсолютным злом или только относительным, - проговорил мистер Стоун. - Если в моем присутствии человек мучает кошку, вправе ли я ударить его?
Привыкший к этим неожиданным скачкам мысли, Хилери ответил:
- Не знаю, сэр, вправе ли вы его ударить, но, так или иначе, вы это сделаете.
- Я в том не уверен, - сказал мистер Стоун. - Мы идем кормить птиц.
Маленькая натурщица взяла из его рук бумажный пакет.
- Из него все сыплется, - сказала она.
Уже перейдя дорогу, она обернулась. 'Может, и вы с нами пойдете?' говорил ее взгляд.
Но Хилери поспешно вошел в сад и закрыл за собой калитку. Целый час просидел он у себя в кабинете, в обществе Миранды; он бездействовал, погруженный в странное, почти приятное оцепенение. В эти часы он обычно работал над своей книгой, и уж одно то, что праздность не казалась ему тягостной, могло бы его встревожить. Немало мыслей прошло у него в сознании, немало отзвуков того, что он считал навсегда оставленным, - чувств и желаний, которые для человека средних лет обычно всего лишь мумии в> музее памяти. Эти порывы, запрятанные в сердце каждого, воскресли при первом же взмахе крыльев все еще не умершей в нем юности. Как разгорается пламя почти угасшего костра, так в душе Хилери взметнулось и засверкало стремление раскрыть новые тайны, желание еще раз ощутить радость жизни, пока жизнь еще не пошла под уклон.
Его звал не какой-нибудь заурядный маленький дух - его манил розовым пальчиком дух с невидимым ликом, что является к людям, юность которых миновала.
Миранда, обеспокоенная тем, что хозяин сидит так тихо, встала. Обычно в этот час он всегда скреб по бумаге. Сама она редко скребла что-либо, потому что считала это дурным тоном; но сейчас она смутно чувствовала, что ему следовало заниматься именно этим. Она подняла тонкую лапку и коснулась его колена. Не встретив возражения, она осторожно прыгнула к нему на колени и, забыв на этот раз свою скромность, положила лапки на грудь хозяина и облизала ему все лицо.
В тот самый момент, когда Миранда награждала его своими поцелуями, Хилери увидел, что мистер Стоун и маленькая натурщица возвращаются с прогулки. Старик шел очень быстро, держа в руке обломок палки. Лицо у него сильно раскраснелось.
Хилери вышел им навстречу.
- Что случилось, сэр? - спросил он.
- Я ударил его прямо по ногам, - ответил мистер Стоун, - и я не сожалею об этом.
С этими словами он прошел к себе в комнату. Хилери повернулся к маленькой натурщице.
- Это все из-за собачонки. Один там бил ее, и мистер Стоун его ударил. Даже палку сломал. Подошли люди, они нам грозили. - Она взглянула на Хилери. - Я... я так испугалась. Ах, мистер Даллисон, все-таки он немножко чудной, правда?
- Все герои чудаки, - сказал Хилери негромко.
- Он хотел еще раз ударить, даже когда палка у него сломалась. Тут пришел полисмен, и они все разбежались.
- Так оно и должно было быть. Ну, а вы что в это время делали?
Заметив, что она пока еще не произвела большого впечатления, маленькая натурщица опустила глаза.
- Я б не испугалась, если бы со мной были вы.
- Боже мой... мистер Стоун гораздо отважнее меня.
- И вовсе нет, - ответила она упрямо и снова взглянула на него.
- Ну, до свиданья, - сказал Хилери поспешно. - Вам пора бежать домой...
В тот же вечер, когда он с женой возвращался в экипаже с длинного скучного обеда, Хилери сказал:
- Мне нужно поговорить с тобой.
Из другого угла кэба последовал иронический ответ:
- Да?
- Возникли кое-какие неприятности, касающиеся маленькой натурщицы.
- В самом деле?
- Этот человек, Хьюз, увлекся ею. Он, кажется, даже грозился прийти тебе рассказать.
- О чем?
- Обо мне. - И что же он собирается рассказать о тебе?
- Не знаю, какие-нибудь вульгарные сплетни. Последовало молчание, и в темноте кэба Хилери облизал сухие губы.
Бианка заговорила:
- Могу я спросить, откуда ты узнал об этом?
- Мне сказала Сесилия.
Странный звук, вроде приглушенного смеха, достиг ушей Хилери.
- Мне, право, жаль, что так получилось, - сказал он вполголоса.
- Очень мило с твоей стороны, что ты счел нужным сообщить мне об этом, хотя мы и живем... каждый своей жизнью. Что заставило тебя?
- Я решил, что так будет правильно.
- И, конечно, еще потому, что этот человек и в самом деле мог прийти ко мне!
- Тебе не следовало бы говорить это,
- Не всегда говоришь то, что следует.
- Я этой девочке подарил кое-что из одежды, в которой она сильно нуждалась. И, насколько мне известно, это все, что я сделал.
- Ну, разумеется!
Это великолепное 'ну, разумеется!' подействовало на него, как удар хлыста. Он сказал сухо:
- Что ты хочешь, чтобы я теперь делал?
- Я?
Даже порыв резкого восточного ветра, от которого сворачиваются и дрожат молодые листки, а язычки горящего газа вспыхивают и гаснут в рожках, не мог бы так мгновенно задуть огонек дружеского чувства. Хилери тут же вспомнил почти умоляющие слова Стивна: 'На твоем месте я бы не стал обращаться к Бианке. Женщины - такой странный народ!'
Хилери повернулся и взглянул на жену. Ее темную голову окутывал синий газовый шарф. Она сидела в углу, как только можно дальше от мужа, и усмехалась. На мгновение у Хилери возникло ощущение, что он
