— Вторая — пуск! Пятнадцать секунд.
— Третья — пуск!
Одинокая цапля чувствовала, что происходит что-то непонятное. Что надо бы улететь отсюда подальше, но… здесь, в зарослях ивы, осоки и хмеля, было так хорошо.
…страшный треск, будто небо сделано из прочной серой парусины, и ее, эту парусину, нещадно рвут злобные великаны…
Цапля подскочила, едва не сломав свои хрупкие ноги, захлопала крыльями, но не взлетела. Черная тень, оставляя за собой белую полосу, промчалась высоко над головой. Потом еще. И еще. Послышались три отдаленных раската. И все стихло.
Болотные птицы долго молчали. А над ними висели белые полосы — разрывы небесной парусины. Потом они искривились и исчезли. Цапля опустилась на свою кочку, сунула голову под крыло. Она хотела, чтобы здесь всегда было тихо и спокойно. Она думала о том, что в следующем сезоне у нее будут птенцы, и она сумеет их выкормить и защитить. Она хотела, чтобы не было черного пятна торфоразработок с их людьми и шумом машин.
Она не знала одного: скоро так все и будет.
— Кого пошлете в разведку, полковник?
— Двух прапорщиков: Михеева и Куликова.
— Почему их?
— Ребята надежные. Служат давно. И еще…
— Да?
— Тут ведь разведчикам выпить придется. Иначе не пройти. Так вот, они, как бы это сказать…
— Пьющие, что ли?
— Никак нет. Скорее наоборот. Но я как-то попал на охоту с Михеевым. Он ведь охотник страстный. Ну, выпили, конечно. Так вот, он стал очень сосредоточен и внимателен. Может, даже слишком. И ни разу не промазал. Выстрел — утка. Так что выпивши я его знаю… то есть знаю, какой ОН выпивши…
— А второй?
— Куликов? Прекрасный танкист. Профессионал высшего разряда. Однажды на учениях… что греха таить… всякое бывает. Словом, связисты спирта принесли, согреться. И заспорили. Куликов сказал, что проведет танк между двух берез и не заденет. И ведь провел, будучи под градусом.
— Ну, это не фокус.
— Связисты знали, что танк шире на два сантиметра, они заранее рулеткой померили. А Куликов провел. И на березах царапин не осталось.
— Похоже на солдатскую байку. Но вам виднее, кого посылать. Разведку провести завтра, в шесть утра.
— Есть!
Сергей Афонин и Трегубов сидели в гостинице.
— Виктор Антонович, что вы об этом думаете? Как физик?
Профессор мешал ложечкой чай. Помолчав, он ответил:
— Как физик скажу, что мы еще ничего не знаем. Считается, что макромир достаточно хорошо изучен. Физика занимается почти исключительно микро- и мегамиром. Ускорители и телескопы. Все остальное, по большому счету, удел прикладников…
А тут нам показали — черта с два вы знаете. Вот вам макрообъект с невероятными свойствами. Раскусите орешек!
— Кто показал? И что им надо?
— Насчет «кто?» — уволь. Не знаю. Но кем бы они ни были, Сергей, инженеры у них живут явно лучше клоунов, не то, что у нас… Что им надо? А вот скажи мне, что в этом деле бросается в глаза?
— Ну-у-у…
— Никто не пострадал, вот что. Шары, сидящие на земле, взлетели, как только прибыли ракетчики. Я более чем уверен, что шары поднялись на три километра, обнаружив излучение РЛС. Они как будто специально поставили себя в оптимальные условия для ракетного удара…
— Или уводили взрывы ракет туда, где они не повредят дома.
— Или купол. — Трегубов отхлебнул чаю.
— Или и то, и другое.
— Согласен. Во всяком случае, они явно не желают причинить нам вред. То есть на данном этапе агрессией не пахнет, что бы там ни говорил уважаемый товарищ полковник.
— Говорят, два частных дома все же пострадали. Оторванные лапы пробили крыши и потолки.
— Похоже, ни один осколок не упал внутрь круга. Во всяком случае, пожаров не было. Значит, они умеют отклонять траектории падающих предметов. — Профессор отпил чай. — Они разумны, Сергей. Во всяком случае, в нашем понимании разумности. А вот мы показали себя дикарями, бьющими своими деревянными копьями по их броне… Я вообще сомневаюсь, что мы бы считались разумными в масштабе, скажем, Галактики. Или даже нескольких звездных систем. Как тот африканский вождь сотни человек. У себя в деревне он самый разумный, а привези его в Нью-Йорк или хотя бы в Каир… Время, Сергей. Время покажет…
— Может, это наши военные эксперименты?..
— Может, и так…
Полковник поставил на стол бутылку, положил газетный сверток:
— Ну, ребята… давайте.
Прапорщики переглянулись.
— Ну, что мнетесь? Бутылку никогда не видели? А, Михеев?
— Видели, товарищ полковник…
— Значит, так: на ту «территорию» трезвым не зайти, понятно? Профессор доказал на себе… ха-ха. Вы идете в разведку. Вдвоем. Берете рацию. И оружие. Доходите до купола. Куликов идет первый. Ты, Толя, с рацией, за ним. Докладываешь каждый шаг. В купол без разрешения не входить! Обойдете его вокруг, доложите. А вообще — действуйте по обстановке. Главная задача — выяснить, есть ли там какие опасности. Ясно?
Прапорщики еще раз переглянулись.
— Так точно, товарищ полковник!
В свертке оказались огурцы, черный хлеб, кусок копченой колбасы. Полковник самолично налил два полных стакана. Секунду подумав, вылил остатки в третий стакан.
— Ну, ребята… не стесняйтесь.
И выпил первым. Закусили, помолчали пять минут.
— Разрешите идти? — Михеев привстал.
— Идите, время не ждет.
Про себя подумал: «С Богом». А вслух сказал:
— Осторожней там…
