визуально расслаблена. Все приподнимались над сиденьями, чтобы лучше видеть этот бой. Даже дремавший до этого главный судья поглядывал на борцов с большим, чем обычно, интересом.
Первым не выдержал Дорош. Он кинулся на девушку, чтобы схватить ее и в ближней борьбе с помощью веса сразу решить судьбу поединка. Его бросок нашел пустоту, подвели и ноги, споткнувшиеся о какое-то препятствие на казавшемся ровном ковре. Селена, сделав эту подсечку, отпрыгнула назад, пока ее противник поднимался, пытаясь понять, что произошло. Его тренер сразу же закричал свои указания. Дорош на секунду отвлекся, прислушиваясь к ним. Селена сделала ложное движение в его сторону, и Дорош автоматически отшатнулся назад. В следующее мгновение он снова лежал на земле, и хвост, в который были собраны длинные волосы девушки, насмешливо прыгал из стороны в сторону где-то наверху над ним.
— Поймай ее наконец! — орал Дорошу тренер. Его не радовала перспектива быть тренером кадета, проигравшего бой женщине. И Жак, и Максим пока молчали, не вмешиваясь в ход поединка.
Противник Селены теперь действовал осторожнее. Он пытался загнать Селену в угол, девушка то ли не понимала опасности этого, то ли просто не успела ничего предпринять в ответ — Дорош очень быстро отрезал ее от возможных путей наступления. Селена оказалась на самом краю ковра, и тогда Дорош выкинул вперед ногу, пытаясь этим ударом то ли попасть ей в солнечное сплетение, то ли вытолкнуть ее за пределы ковра. Его нога взмыла гораздо выше, чем он планировал, в очередной раз он потерял равновесие и рухнул на ковер. Селена прыжком выскочила из угла и застыла в центре ковра.
— Сейчас он озвереет, — пробормотал Тонен. Его соседи, впрочем, уже не обращали на его слова никакого внимания — вместе с доброй половиной зала они во весь голос орали, поддерживая свою любимицу. Селена, почувствовав уверенность в своих силах, сама перешла в наступление. Дорош, уже поднявшийся после последнего падения, ударил кулаком по приближающейся к нему тени — но кулак снова попал в воздух. Селена поймала его руку, вывернула за спину, Дорош скривился, пытаясь вырваться, и девушка очередной подсечкой отправила его за пределы ковра. Зал взорвался, кричали и те, кто болел за Селену, и те, кто болел против нее, лишь Тонен спокойно сидел посреди этого океана восторга и ненависти. Главный судья объявил результат схватки и пригласил следующих бойцов. Дорош уходил в коридор только со своим секундантом, его тренер, весь красный от гнева, остался в зале. Родители Селены сияли, Тадеуш и Мария сразу же умчались в комнату, где расположилась героиня момента, чтобы поздравить ее с победой. Вслед за ними встали братья девушки. Один из них, самый старший, судя по внешнему виду, обратился к Тонену:
— Вы не скажете нам, где комната Селены? Мы бы тоже хотели проведать ее.
Тонен объяснил им, и трое молодых людей исчезли вслед за Тадеушем и Марией. Родители бурно обсуждали поединок дочери между собой, бросая на Тонена полные восхищения взгляды. Тонен не обращал на них внимания, его гораздо больше интересовало то, что происходило сейчас на ковре. Поединки продолжались, и многие были очень и очень интересными. Во время очередного боя Тонен увидел, что к нему пробирается мрачный, как туча, Максим.
— Спасибо за Селену, — выдохнула ее мать, когда секундант ее дочери приблизился к их местам.
— Да, вы с вашим тренером великолепно ее подготовили. — Отец Селены широко улыбался. Максим натянуто улыбнулся, но отвечать ничего не стал.
— Тонен, — тихо зашептал он на ухо барону, — пойдем к нам.
Когда они выбрались из толпы зрителей и пошли по коридору, Максим объяснил, что уже известны пары следующего круга.
— Селене попался некий Бед Дрейз, — уже у входа в комнату Селены сказал он Тонену. — Тут все ахнули, когда узнали.
В комнате Селены, помимо землян и ее братьев, были несколько ее однокурсников. Их лица, несмотря на победу девушки, были далеко не радостными. Сама Селена сидела белее мела.
В любом учебном заведении всегда есть старшие ребята, которым доставляет истинное наслаждение мучить младших. Бед Дрейз был одним из таких. Он и не скрывал свои садистские наклонности, и не один младший кадет проклинал тот день, когда переступил порог Академии и оказался связанным с этим маньяком. Селена, будучи единственной девушкой в Академии, стала его любимой жертвой. Он всегда, когда мог, норовил пристать к ней самым грязным способом. От его угроз, связанных с половыми извращениями, она не спала ночами. Несколько раз ее однокурсники вступались за девушку, и тогда Дрейз с наслаждением избивал их. Руководство Академии, следуя своему принципу невмешательства, не обращало на это внимания, лишь комнату Селене выделили не в общем кадетском, а в преподавательском корпусе. И с этим человеком ее свели в следующем поединке судьи.
— Ну что, — пожал плечами Тонен, когда ему вкратце рассказали ситуацию, — ей лучше не выходить на ковер. Он ее либо убьет, либо искалечит на всю жизнь. Ему хватит одного удара.
— Ей нельзя не выходить на ковер, — объяснил, нервно расхаживая по комнате, Максим. — Все ее результаты будут аннулированы. Она автоматически перенесется в группу проигравших.
Было видно, что всех других тоже мучает эта проблема. Столько сил было вложено Селеной в учебу, что отступать на этом этапе ни ей, ни кому-либо из ее друзей не хотелось. Тонену стало искренне жаль девушку. Некоторые мечты и цели настолько завладевают нашим сознанием, подумал он, что человек готов пойти ради них на самые глупые поступки, которых они не стоят. Нужно было как-то объяснить это собравшимся в комнате людям.
— Ну, если остаться в Академии ей важнее, чем сохранить здоровье… — Тонен вспомнил бой Дрейза и не стал заканчивать предложение. — На входе был тотализатор, я, пожалуй, пойду поставлю деньги на то, что он сделает раньше — отобьет ей все внутренности или переломает конечности. Я думаю, раз он действительно извращенец, то сначала начнет бить ей по груди и животу. Первой откажет печень или почки, а если он ударит чуть-чуть ниже, то ее детородные органы превратятся в кровавое месиво…
— Хватит! — заорали сразу несколько человек, включая саму Селену и ее братьев. Терапия, которой осознанно воспользовался Тонен, подействовала мгновенно. Мыслей о продолжении соревнований ни у кого больше не возникало.
— Секундант, иди и сними ее с боев, — твердо сказал старший брат Селены Максиму. Все одобрительно молчали. Максим решительно встал и уже подошел к дверям, когда снова раздался спокойный голос Тонена:
— Странно, я был единственным, кто не читал здесь глупые правила этих поединков, и то я вижу минимум одно решение, как ей не драться и в то же время сохранить свои результаты. Это хороший пример того, как женщины замутняют разум воинов.
Все замерли, и Тонен продолжил:
— Просто здесь, наверное, еще ни один бой не заканчивался таким образом. И все же мне странно, что никто не видит этого простого выхода.
— Как? Что нужно сделать? — ожила на своем стуле Селена. Остальные тоже с надеждой смотрели на Тонена.
— Насколько я знаю, секундант может остановить бой, правильно? Как он это делает?
— Бросает полотенце на ковер, — ответил один из младших братьев девушки.
Жак понимающе распахнул глаза.
— Отлично, Тонен! Максим, ты просто выведешь ее на ковер, и, когда объявят начало боя, бросишь полотенце. Формально мы ничего не нарушим, они не смогут отменить все ее результаты.
— Только сразу же уведите ее с ринга, — добавил Тонен. — А то этот убийца все равно ее искалечит, с полотенцем или без.
— Хорошо, — кивнул Жак. — Максим, ты понял?
— Да. — Максим взял со стула полотенце и бросил его одному из братьев. — Тренируюсь, — объяснил он довольно в ответ на смущенный взгляд. Все облегченно засмеялись.
Из комнаты Селены они ушли перед самым боем, чтобы успеть занять места. Родители, которые уже знали имя противника их дочери, перенервничали до предобморочного состояния. Братья, едва сев, сразу зашептали им про найденное решение, и отец Селены благодарно посмотрел на Тонена, придумавшего этот план. Судья уже объявлял их поединок, и первым снова появился Дрейз. Еще никогда его лицо не излучало такую радость. Он предвкушал предстоящее почти сексуальное удовольствие. Селена вышла очень спокойно, и зал встретил ее сочувственным молчанием. Все помнили, что случилось с первым
