остаться глухими к этим строчкам, разве мы можем забыть людей, бедствующих в тылу врага?—воскликнул Чун О, обращаясь к партизанам.
И словно звезды в ночном небе, заблестели глаза бойцов. Раздалась команда Хи Сона. Партизаны тремя группами растеклись в ночной темноте.
Тхэ Ха повел свой взвод по восточному склону горы. Вскоре удалось обнаружить подвесную дорогу. Внизу под ней вилась знакомая тропинка, она вела к шахте. Но в глубоком снегу тропинку легко потерять. Разведчикам несколько раз приходилось расчищать ботинками снег, чтобы убедиться, правильно ли они взяли направление, не сбились ли с пути.
Из поселка доносилась привычная стрельба. Однако Тхэ Ха показалось, что противник чувствует себя настороженно. Уж не ждут ли американцы партизан? Впереди горели два костра. Группа Тхэ Ха направилась к ним, — каждый шаг требовал особой осторожности.
Местность была знакома Тхэ Ха как собственная ладонь, но внезапно у него закралось сомнение, уже не заблудились ли они в темноте?
Слишком долго тянется тропинка. Да и вообще здесь как-то все по-другому. Эта поляна слишком широкая, значительно шире, чем она показалась Тхэ Ха днем. Но вот, наконец, картофельное поле. Командир разведчиков успокоился — это был его ориентир. Но странно — костры горели совсем близко. Днем их пламя виднелось гораздо дальше. В красном отсвете мелькали человеческие тени. Людей было двое — один сидел у костра, другой расхаживал около; сидевший дремал. Кругом раскинулась непроницаемая, чернильная мгла.
Разведчики шагнули в сторону и тут же растворились во мраке. Тхэ Ха с опаской огляделся по сторонам. Тихо. «Вдруг опоздаем, — подумал он, — и другие роты подойдут к своим объектам быстрее?» Самое правильное — держаться белой каменной ограды и ждать сигнала командира.
В поселке по-прежнему время от времени постреливали. Как только стрельба кончалась — все снова замирало. В небе ярко мерцал Млечный Путь. Его звезды ободряли. Вдруг Тхэ Ха вспомнилась Чон Ок. Это она смотрела на него с неба. Вон та самая яркая звезда — это она. Тхэ Ха как бы на мгновение увидел рядом с собой нежные губы Чон Ок, ее блестящие глаза. Во мраке ночи на него смотрела любимая. Ему казалось, что она шепчет: «Будь смелым, Тхэ Ха. Слышишь? Я верю тебе и люблю…»
«Где она теперь?—с грустью подумал Тхэ Ха, — может быть, одиноко бредет по ночному городу… Может быть… Неужели, мертвая, она лежит на снегу?»
Тхэ Ха, на мгновение забывшись, изо всей силы толкнул ограду плечом. Посыпались камни. Испуганный Ки Хо появился из темноты и схватил Тхэ Ха за руку. К счастью, сугробы приглушили грохот падающих камней. Но тут случилось непредвиденное. Сидевший возле костра лисынмановец вскочил и испуганно посмотрел в их сторону. Снова издалека послышалось несколько очередей. Били тяжело, резко, точно барабанили по фанерному столу. Где-то у вершины сопки ночное небо прорезали светящиеся строчки трассирующих пуль. Они указывали направление — к горам. Стреляли со двора шахтоуправления. Тхэ Ха и Ки Хо притаились.
— Что это?—спросил удивленный Тхэ Ха, когда пуля шлепнулась неподалеку от каменной стены.
— Там пулемет, — ответил Ки Хо.
— Станковый?—еще тише спросил Тхэ Ха и пригнулся. Его товарищ молча кивнул головой. Тхэ Ха и сам понял, что где-то рядом установлен тяжелый пулемет, и подумал: «Почему же мы не обнаружили его во время дневной разведки?»
Лисынмановец у костра что-то выкрикнул. Ему ответил гул ветра. Пули начали свистеть над самой головой. Спасала каменная ограда. Стало ясно, что враг почувствовал приближение опасности. Партизаны затаили дыхание. Ки Хо крепко стиснул руку командира. Ему не терпелось броситься вперед и пристрелить этих двух лисынмановцев. Но Тхэ Ха удерживал его. Пулемет смолк. Прошло несколько минут тягостного ожидания. Тишина давила. Часовой у костра снова окликнул их. Вдруг Тхэ Ха вздрогнул и прошептал срывающимся голосом:
— Беда… Я понял, в чем дело — в отряде не знают, что нас обнаружили… Враг пустил в ход пулемет…
— Что же нам делать? — спросил встревоженный Ки Хо.
Тхэ Ха ничего не ответил, только стиснул зубы.
— Может быть, послать связного? — снова спросил Ки Хо.
— Постой…
Тхэ Ха рванулся вперед, чувствуя, что дальнейшее промедление будет стоить дорого.
— Подожди, командир. Я хочу тебе что-то сказать! — последние слова Ки Хо почти выкрикнул.
— Говори, но мы можем сделать только одно… Надо немедленно послать кого-нибудь к нашим с сообщением. Кажется, там завязывается настоящая свалка…
— Командир, пошли меня, — Ки Хо вытянулся в струнку. Он боялся отстать от Тхэ Ха, решившегося на рискованный шаг.
— Спасибо, — Тхэ Ха крепко пожал руку друга, — но тогда поспеши!
— Не беспокойся. Успею.
— Смотри, это опасно.
— Ничего. Все будет в порядке, — ответил Ки Хо.
Спуститься в поселок было нелегко. Тхэ Ха знал, что Ки Хо идет на риск, но у него не было другого выбора, и поэтому он согласился.
— Не пропусти сигнала. Атака должна начаться через полчаса. Я справлюсь один. Думаю, что пулемет скоро замолкнет. Возвращайся поскорее, жду тебя.
Друзья крепко обнялись, и каждый направился в свою сторону. Тхэ Ха осторожно пополз по снегу, время от времени ему приходилось пробираться на четвереньках. Наконец он достиг подножия сопки и вышел на картофельное поле. По обе стороны его чернел кустарник. Тхэ Ха наломал веток и замаскировался ими. Пополз дальше. Он заметил, что часовой у костра снова задремал. Тхэ Ха добрался до ручья. Вода слабо журчала подо льдом. Он попробовал кромку — ломается. Нащупал камни и по ним перебрался ползком на другой берег.
Совсем близко застрекотал пулемет. Тхэ Ха пригнулся. Наверное, пулемет был установлен около шахтоуправления. Но во дворе он не увидел ни души. Где же часовой? Он знал, что контора шахты находится рядом. В двух шагах от него что-то неясно чернело. Тхэ Ха протянул руки и наткнулся на вагонетку. Разведчику повезло! За ней можно было надежно укрыться. Тхэ Ха прислонился к вагонетке и огляделся вокруг, но пулеметчика он так и не увидел. Тхэ Ха, затаив дыхание, вслушивался в темноту. До него донеслась музыка. «Странно, — подумал Тхэ Ха, — откуда же все-таки стреляют?» Он знал, что надо тщательно осмотреть двор конторы, но как пробраться вперед? Слева мешает стена постройки, идти прямо — опасно, наткнешься на засаду. «Пожалуй, — решил он, — самое верное — обойти двор справа». Внезапно в одном из окон конторы вспыхнул свет. Тхэ Ха услышал приглушенный смех, музыку. Боковая дверь с шумом распахнулась, на снег упали блики электрического фонарика. Тхэ Ха увидел две тени.
Тхэ Ха спрятался за большим камнем. Он увидел, как по двору шел человек и вполголоса бранился. До Тхэ Ха явственно донеслось несколько английских слов. Затем из темноты появилась тень его спутника, и оба, ощупывая снег фонарем, побрели в сторону ручья.
В окне конторы метнулось два силуэта. Тхэ Ха стал присматриваться. На одном из военных он увидел пилотку. «Американец», — подумал разведчик. Другой сидел, уткнувшись в стол, и была видна только его спина. Послышался чей-то смех. В это время к окну подошел еще один американец, долговязый и тоже в пилотке. Он обнял за плечи того, кто сидел у окна, и привлек его к себе. Внезапно Тхэ Ха увидал чогори и миловидное нежное лицо — он понял, что это женщина. Она вскочила со стула, вырвалась из рук американца и подбежала к окну. Американец пытался повалить ее на пол и зажать рот. Женщина изо всех сил вырывалась и билась, как пойманная птица. Другой мужчина громко смеялся.
Тхэ Ха закрыл руками лицо, он не мог далее наблюдать эту сцену. Тхэ Ха представил, как эти нежные, чистые щеки будут осквернены жирными пьяными губами. В нем закипела ярость. Рука потянулась к карману, где лежала граната. Но Тхэ Ха отдернул ее назад, вспомнив о своем долге разведчика. «Посмотрим, как вы, гады, запоете минут через десять!» — мысленно сказал он себе.
Тхэ Ха заметил, что возле конторы пулемета нет, часового тоже не было, наверное, он пошел в дом поглазеть, как развлекаются «союзники». Тхэ Ха пробрался на другой конец двора, к водосточной канаве. И
