десятилетия. Поздравляю!
– Так я и знала! – взвизгнула Фидл, открыв «Таймс» и увидев наверху заключенный в рамку заголовок.
Она вскочила из-за кухонного стола, потуже затянула пояс махрового халата, включила кофеварку и налила себе вторую чашку. Закончив читать статью, она, с кофе в руке, поспешила к телефону. Когда она набирала номер Питера, рука ее подрагивала от ярости.
Он ответил с первого звонка, голос у него был отнюдь не сонный.
– Ши слушает, – бодро сказал он.
– Ты видел газету? – спросила Фидл.
– Доброе утро, Фидл. Нет, еще не видел. Подожди, я сейчас схожу возьму.
– Не надо, я так злюсь, что могу тебе прочитать.
– О Боже, что там еще стряслось?
– Твой дорогой, расчудесный суперагент в юбке, а попросту говоря большая сука, не удержалась, чтобы не открыть свой фонтан. Я предостерегала тебя, Питер. Помнишь, что я говорила тебе тогда за ленчем? Никому не доверяй!
– Ну-ну, спокойно, малыш, спокойно. В чем, черт, все-таки дело?
Фидл стиснула зубы и, издав сдержанный рык, прочла ему заголовок: «Американское издательство обязуется опубликовать мемуары мадам. Гонорар исчисляется семизначной цифрой».
– Вот дрянь, – задыхаясь от злости, отреагировал Питер. – Но почему ты обвиняешь Венди?
– Ты сначала дослушай, а потом уж вопросы задавай, – осадила его Фидл, укачивая на своем плече телефонную трубку и шурша газетой под торшером. – Американское издательство «Хэддон Брукс», принадлежащее корпорации «Мосби Медиа Интернэшнл», подтвердило вчера вечером, что заключило договор с пресловутой французской мадам, известной как мадам Клео, об издании ее мемуаров. Директор «Хэддон» Доусон Т.Сегура охарактеризовал это соглашение как «беспрецедентное». Ну ничего себе, – воскликнула Фидл, прерывая саму себя. – Сделка, видите ли, настолько засекречена, что Доусон Сегура со мной разговаривать о ней не стал. Но вот тебе, пожалуйста, звонок из «Таймс», и он заливается, как Заза Габор[2].
– Читай дальше, Фидл, – сказал Питер.
– «Мадам Клео много лет была одной из самых загадочных фигур великосветского общества. Утверждают, что она управляет десятками самых обольстительных и искушенных девочек, оставив далеко позади всех конкурентов. Доходы исчисляются миллионами». – Фидл перевела дыхание. – Ну, ладно, сейчас самое главное. Ты слушаешь?
– Конечно, – ответил Питер.
Фидл повысила голос:
– «Как утверждает Венди Клэруайн, нью-йоркский литературный агент, мадам Клео будет писать книгу совместно с корреспондентом журнала «Четверть часа» Питером Ши. Отвечая на вопросы «Таймс», мисс Клэруайн, которая представляет и мадам Клео, заявила, что, по ее мнению, мадам – одна из самых привлекательных и колоритных женщин нашей эпохи. Публикация ее мемуаров станет настоящим событием в издательской практике грядущего десятилетия. Ее соавтор, Питер Ши, пользуется репутацией одного из самых выдающихся журналистов Америки. Нельзя вообразить более замечательного сочетания опыта и мастерства».
Фидл закончила читать и прислонилась головой к прохладной стене.
– Питер, меня сейчас стошнит.
– Читай дальше, – нетерпеливо попросил Питер.
– «До сэра Уильяма Мосби, который в качестве владельца «Мосби Медиа» приобрел права на мемуары, дозвониться, к сожалению, не удалось, а потому нет пока и официального подтверждения цены, выплаченной за столь необычное приобретение».
– Все? – спросил Питер, когда Фидл замолчала.
– Ты спрашиваешь – все? – возмущенно крикнула в трубку Фидл. – Питер, ты совсем обалдел. То, что я тебе прочла, может, вполне вероятно, подорвать эту сделку. Я буду крайне, крайне изумлена, если придирчивые парижские адвокаты мадам Клео не забьют тревогу. Они вообще могут пойти на попятную.
– Венди говорит, все уже подписано. Как они могут пойти на попятную?
– Они могут выставить обвинение в нарушении пункта о конфиденциальности. Питер, ведь мадам Клео настояла на том, чтобы с самого начала об этом никто ни гу-гу, – напомнила Фидл, чувствуя, как ее злость на Венди начинает распространяться на Питера. – Держу пари, ее телефон сейчас разрывается от звонков клиентов, до полусмерти испуганных этой вестью, я уж не говорю о некоторых из ее бывших девушек. Не могу передать тебе, как я зла. А ты?
– Я разозлюсь, если в результате этой публикации сделка действительно будет аннулирована.
– А в ином случае? – Фидл понимала, что подталкивает его присоединиться к обвинению Венди, но ее это не беспокоило.
– Нет, – тихо ответил Питер. – И знаешь почему?
Фидл вдохнула полной грудью:
– Почему же, Питер?
– Потому что мне приятно.
– Что? – крикнула Фидл. – Пара строк о тебе в газете?
