– Давайте покушайте, а мы в машине подождем, – предложила она. – Я не голодна, Маргаритка спит.
– Нет, так не пойдет, – улыбнулся водитель. – Скоро будет ресторан, «Три медведя». Он очень большой. Во втором зале по субботам свадьбы. В будни никогда никого не бывает. Вход в него есть отдельный, с улицы. Вот там и устроимся.
Лену немного напрягло слово «ресторан». В Москве они ели в диетической столовой, а если денег было впритык, то она кормила только Маргаритку. Но отказываться было неудобно.
– Хорошо, – сказала Лена.
Зал действительно оказался огромным.
И действительно пустым.
Лена выбрала для дочки манную кашу и чай с ватрушкой. Для себя – то же самое, только вместо манной каши попросила пшенную. Николай же, зачем-то отведя официантку в сторону, что-то довольно долго ей объяснял.
Кстати, увидев их водителя, официанты забегали вдвое быстрее. Хотя обслуживали как-то странно: принесенную еду оставляли на специально принесенном столике метрах в пяти от них. Оттуда тарелки и стаканы приносил уже сам Круглов.
Лена поняла идею и благодарно кивнула.
Конечно, от каждого чиха не убережешься. Но когда делаешь все от тебя зависящее, чтобы этого чиха избежать, на душе спокойнее.
Она хотела было заплатить за еду, но водитель даже и спорить не стал. Точнее, даже не стал слушать. Просто пропустил мимо ушей.
Быстро оделись и поехали дальше.
После еды, под ровный шум мотора, Лена и сама заснула. Проснулась, когда серые, до боли знакомые корпуса Онкоцентра были уже совсем рядом.
Ну, теперь – помоги нам бог.
Лена вдохнула, выдохнула. Снова набрала в грудь воздуха и спокойно сказала:
– Маргаритка, вперед. Все у нас будет отлично.
Николай сопровождал их везде. Он даже белый халат с колпаком с собой предусмотрительно захватил.
К счастью, сегодняшние диагностические процедуры не были сильно болезненными, разве что кровь из пальчика и из вены взяли. Но это же не пункция позвоночника. И не убивающий все живое сеанс химиотерапии. А к мелким неприятностям Маргаритка привычная – даже не ойкнула.
Только томограф ее всегда пугал. Огромная труба поглощала тельце ребенка целиком. Маме тоже было страшно, чудились всякие ужасы. Но и томограф прошли относительно спокойно.
Потекли томительные минуты ожидания.
Круглов попытался отвести дам поесть, однако теперь у Лены точно не было аппетита.
– Хватит трястись, – вдруг непривычно резко сказал водитель. Он мгновенно преобразился и теперь казался не утонченным эстетом из Серебряного века, а скорее крупным руководителем.
Лена удивленно к нему повернулась.
– Вы же сами сказали: все будет отлично, – жестко произнес Николай Владленович. – Значит, так и будет. Сегодняшний томограф – просто часть долгого процесса. И по-другому думать нельзя.
Логика была странной, но была. Лене и в самом деле стало легче.
А потом пришел ответ: новообразований не обнаружено. Основные показатели в норме.
Все. Можно расслабиться. Сегодня у Маргаритки рака нет.
Следующее обследование – через шесть месяцев. И снова мамино сердце будет колотиться так, что ребрам станет больно. Но это – через полгода.
А сегодня у ее дочки рака нет.
Они, радостные, направились к выходу. Даже Маргаритка, зараженная общим настроением, повеселела. Тем более что вечером ей обещана кукла – должен же ребенок что-то получить за свое терпение и выдержку. И Лена вовсе не считала эту серьезную для ее тощего бюджета трату неправильной.
Уже на выходе встретили знакомых. Даже больше чем знакомых: вместе умирали, вместе оживали.
Мамы девочек обнялись, расцеловались. Папа обменялся рукопожатием с Николаем Владленовичем.
Они днем тоже прошли МРТ, и тоже с отрицательным результатом. Рака у Аленки – так звали их девочку, чуть постарше Маргаритки – больше нет.
Но если Маргаритка идет своими ножками, то Аленку везут на кресле-каталке. Рядом – любящие мама с папой.
Лена многим обязана этой семье. Очень многим.
Это были первые встреченные ею в больнице люди. И их твердая – и постоянная, несмотря ни на что – уверенность в грядущей победе над болезнью в свое время очень подпитала Лену.
Теперь такая несгибаемая уверенность им жизненно необходима самим. Может быть, даже больше, чем в те ужасные дни, когда страшный диагноз только был поставлен.
У Аленки – не рецидив. У нее осложнение, вызванное самим лечением. Мощная лучевая терапия убила опухоль на шее – такую же, как у Маргаритки. И она же обездвижила тело девочки.
Ужас заключался в том, что сначала Аленка просто выздоровела: саркома исчезла, и веселый, на вид почти здоровый ребенок вернулся домой. А потом стало хуже с ножками. Потом – с ручками. Потом – почти полная неподвижность: даже мышцы век как будто обессилели, и прежде красивая девочка выглядит теперь постоянно полуспящей.
Нет, ситуация не безнадежна. Однако семье предстоит тяжелейшая и длительная борьба за судьбу своего ребенка. И дай им бог в этой борьбе стойкости и удачи.
«Тойота» уже пару часов летела в обратном направлении, но проехала гораздо меньше, чем за то же время утром. Оно и понятно: сначала надо было выбраться из забитой пробками Москвы в самое тяжелое вечернее время. Можно было выехать чуть раньше, однако решили не лишать Маргаритку радости от выбора игрушки. Девочка даже сама надела столь ненавистную маску, лишь бы подольше покрутиться в «Детском мире».
Теперь уставшая Маргаритка вновь спала на заднем сиденье, но обнимала не мамину теплую руку, а своего любимого малыша. Куклы и впрямь стали делать просто фантастические: Маргариткин ребенок умел не только пищать, есть специальную (предлагаемую и покупаемую отдельно) еду, но даже мочить подгузники.
Скоро стало совсем темно, и «Тойота» летела сквозь мрак, выхватывая фарами когда-то белую дорожную разметку, голые, безлистные деревья за обочинами и грязные зады обгоняемых грузовиков.
Незаметно заснув, очнулась Лена только после остановки машины.
Она открыла глаза и увидела уже знакомый ресторан.
– Теперь-то имеем полное право, – спокойно сказал Николай Владленович, выключая зажигание.
Лена вновь подумала про деньги, но их водитель словно мысли читал:
– Я угощаю. Имею право.
Забавно, но в его праве принимать подобные решения сомнений почему-то не оставалось. Это Лену озадачивало и одновременно забавляло – столь явным было несоответствие между инфантильным внешним видом Николая и его скрытой внутренней силой.
Они прошли все в тот же пустой зал торжеств.
Он и сейчас был пустым.
Но торжество, несомненно, имело место.
Вместо одного – «промежуточного» – столика, на который официанты утром ставили их скромную еду, теперь стояло три. И еда была отнюдь не скромной: ни по количеству – хватило бы на десяток голодных мужиков, – ни по качеству.
Их ждала красная икра, белая и красная рыба, салаты, явно дорогие сыры и явно очень дорогое вино.
