И ничего нового не решили члены Совета. Все как и в прошлый раз: чем идти на войну, лучше бросить в ее пока не работающие жернова требуемую жертву. В конце концов, мальчишка в их Городе – никому не родной.
Мальчик спокойно выслушал приговор. Даже улыбнулся, только невесело. Отказался от предложенной последней трапезы, взял на руки так и не выросшую козочку и пошел к городским воротам. Шел в полном одиночестве, если не считать следовавшей в отдалении и горько рыдавшей девчонки-рабыни. Ну да кто же будет считать девчонку, да еще рабыню?
Горожане старались не смотреть на него: некоторая неловкость у них все же возникла, особенно у тех, кому сын мааленского Хранителя Знаний помог лично. Но лишь одна мамаша – неделю назад он спас ее младенца, укушенного скорпионом, – вышла к нему на дорогу и попросила прощения.
Он простил – и ушел вслед за всадником, одетым в черное, в быстро сгущавшуюся темноту горных сумерек.
Глава 21
Береславский находит своего «Шишкина»
Место: Германия, Франция.
Время: три года после точки отсчета.
Переехать польско-германскую границу было удивительно легко. И десяти минут не потратили. Гораздо сложнее оказалось найти в Германии ночлег.
Пока было светло, отелей проехали чертову тучу. Но дамы так рано останавливаться не пожелали, им не терпелось как можно быстрее приблизиться к своей обетованной Франции, с ее гламуром, распродажами и теплым морем. В итоге вместе с дневным светом закончились и отели.
Правда, один все-таки увидели – огромный, многоэтажный, весь светящийся в ночи. Дважды пытались свернуть с автобана в его сторону, и всякий раз он оказывался совсем близко: видимый, но недосягаемый, отделенный от путешественников то узенькой лесополосой, то еще одним, идущим параллельно шоссе, съезда на которое с автострады не было. В результате взбешенный Ефим Аркадьевич плюнул в сторону возможного, но недостижимого места ночлега и поехал дальше, по какой-то неглавной дороге, так как на главной найти отель он уже отчаялся.
И здесь путешественников ждало полное разочарование. Знаменитый немецкий «орднунг» в действии. Они проезжали деревню за деревней, городок за городком. А все население упомянутых гнезд цивилизации было поголовно – как по императорскому указу – погружено в сон.
Указатели на немецком языке также не добавляли ясности англоязычному, и то условно, Береславскому.
Покрутившись по мелким дорожкам среди мирно спящих немцев, Ефим снова вырулил на автобан. И снова не обнаружил на площадках отдыха никаких отелей, хотя проехали уже достаточно.
– Пап, может, еще раз с трассы съехать? – осторожно предположила-посоветовала Лариска (ее мама благоразумно молчала). – Только не на деревенскую дорогу, а в город нормальный свернуть. Там-то отели точно есть.
Ефим не любил советов от женщин, но логика в словах дочери была. Тем более и съезд в свете «патрулиных» фар обозначился. Название города было указано на стрелке. Совершенно неизвестное Ефиму – «Аусфахрт». Но мало ли в Германии неизвестных Береславскому городов? Да и какое им дело до названия места, в котором надо провести одну ночь?
Рванули в Аусфахрт. Километра три уже проехали – нет никакого Аусфахрта. На ближайшем перекрестке снова забрались на автобан, который, как считал Ефим Аркадьевич, ведет на юго-запад, то есть в попутном направлении. По нему проехали километров десять – и опять указатель на Аусфахрт! Ну, теперь-то они его найдут!
Ан нет, снова неуловимый Аусфахрт спрятался где-то в ночи.
Когда эта история повторилась в третий раз, в голове у Береславского мелькнуло что-то мистическое. Вспомнилась «Вальпургиева ночь» и почему-то, по ассоциации – «Вечера на хуторе близ Диканьки». А еще бессмертное: «… а вдоль дороги – мертвые с косами стоят!»
– Гады немцы! – в отчаянье прошептал Ефим. Мстят за деда-танкиста, а может – за деда-партизана. Оба они в свое время причинили тевтонам максимальное количество неприятностей.
А сзади вдруг совершенно не вовремя – и совершенно бестактно! – захохотала Лариска.
– Ты чего? – недовольно насупился рекламный профессор.
– Пап, я теперь точно знаю, что такое Аусфахрт, – радостно сообщила дочь, поковырявшись в своем коммуникаторе.
– Ну и что такое? – мрачно спросил отец, в общем-то, уже догадываясь, что услышит в ответ.
– Съезд, сход, выход. Съезд с автобана, короче. Так что город Аусфахрт есть практически в каждом месте Германии.
– Спасибо, умница, – двусмысленно поблагодарил Береславский. – А раньше нельзя было посмотреть?
Но и в самом деле смешно.
Короче, намаялись все достаточно, и, увидев вдруг указатель «Потсдам», Ефим свернул на него. Заодно понял, что ехал все-таки не на юго-запад, а просто на запад, и даже с некоторой примесью севера. Ладно, черт с ним, завтра наверстают упущенное, а пока уже очень хотелось спать.
По левому борту показался отель. Даже не заходя внутрь, было видно, что дорогой. Внутренний голос подсказал Ефиму, что лучше найти следующий: в большом городе их должно было быть много. Публика на заднем сиденье расстроенно засопела, но вслух ничего не сказала, понимала, что папаша и так на взводе.
На следующем отеле сверкала надпись «Холидей Инн», так что, скорее всего, он был в смысле экономии похуже предыдущего.
И вот когда городские кварталы уже стали постепенно заканчиваться, справа от «патруля» вдруг пошел длинный деревянный забор, из-за которого горбами торчали высокие спины «караванов». «То, что надо!» – мысленно возликовал командир экипажа.
Мотель. Дешево и сердито. Это вам не Турция: в Германии даже в однозвездных хостелах имеются все удобства. А стоимость – именно как в хостеле.
Увидев ворота, Ефим решительно свернул к въезду. Правда, у ворот никого не оказалось. Зато была кнопка, нажав на которую, он услышал что-то по-немецки. Ответил почему-то по-русски: типа, переночевать хотим.
Ворота отъехали в сторону. «Действительно, очень экономно», – одобрил Береславский. Даже служивого не задействовали.
Они поставили «Патрол» на стоянку, где уже ночевало довольно много машин. Платить надо было там же: на выходе стояли обычные парковочные автоматы. «И тут эконом-вариант», – снова оценил хозяйственный Ефим Аркадьевич.
Путешественники взяли в руки свои узлы и пошли к невысокому, скупо освещенному дому, возле которого стояла стайка таких же, наверное, бедолаг-ночлежников. В единственном подъезде на свете тоже экономили, а половицы были такие скрипучие, как будто последний ремонт делали еще при императоре Вильгельме.
Короче, все устроило здесь Береславского, не расположенного тратить лишние деньги.
Все, кроме цены. Потому что в чеке сообщалось, что за ночлег за два номера следует заплатить… без малого шестьсот (!!!) евро. Чуть не взвыв от досады (деваться уже было некуда), Береславский достал кредитку.
