Доведенному до бешенства Джонасу этого хватило. Прежде чем Гейбл успела отреагировать, он бросился вперед, сдирая шлем с головы Винса.
— Ну, говнюк, ты у меня получишь, — рычал Джонас, поднимая сжатые кулаки.
В то время как Гейбл бросилась вперед, держа шприц наготове, Винс вскочил на ноги; парировав ее атаку, он отшвырнул ее на пол.
С безумной усмешкой Винс набросился на Джонаса, словно разъяренный бык. Но вместо того, чтобы отразить нападение, Джонас мгновением раньше как можно выше выставил колено. Потом потянул Винса на себя, и оба упали назад. Винс рухнул всем весом на колено, вошедшее в ребра. Правая сторона грудной клетки Винса треснула.
Любой бы от такой силы удара задохнулся, хватая ртом воздух; но Винс в припадке сверхчеловеческой силы воли использовал импульс собственного удара, заставив Джонаса занять оборонительную позицию. Несмотря на сломанные ребра, он скрутил его и с маниакальной настойчивостью обрушил град ударов на голову. Не имея возможности освободиться, Джонас пытался увернуться от яростной атаки. Получив два тычка в скулы, с синяками под глазами, он изумлялся силе Винса и думал, насколько долго это может продлиться…
Впервые с момента гибели «Ретфорда» заговорила Тея:
— Где Гир?
Винс застыл с окровавленным кулаком.
— С Гиром все в порядке? Я хочу его видеть.
Гейбл подползла к ней, чтобы проверить жизненные показатели. Лицо Теи было сильно обожжено; на ее сторону перегородки пришелся основной удар при заключительном нападении дрона. Джонас, несмотря на то, что находился рядом с ней, чудесным образом избежал подобной раны.
— Тея, пожалуйста, отдохни, — сказала Гейбл. — Ты теперь в безопасности.
— Гир?! Где ты, мой мальчик? — жалобно спросила та. Винс оттолкнулся от Джонаса и, перекатившись, сел около перегородки. Лицо его ничего не выражало.
Джонас, одурманенный после избиения, тоже поднялся с пола и сел.
— Я сейчас дам тебе лекарство, это поможет уснуть, — сказала Гейбл, роясь в медикаментах.
— Он уже был бы здесь, — шептала Тея, снова закрыв глаза. — Дайте мне подойти к нему.
Ее давление резко упало; монитор предупреждающе загудел, поскольку сердце Теи перестало биться. Гейбл удвоила усилия; она действовала отчаянно, чтобы вернуть Тею к жизни. Мужчинам оставалось сидеть около стены и смотреть на это.
Внезапно голос Джамиль Сарум, звучащий в мозгу, отвлек Виктора от разгрома, учиненного в грузовом отсеке его бомбардировщика.
«Это сделано, — сказала она ему. — Варварская блокада во вратах T-MoFA обращена в пыль. Следуйте к вратам LUA5-L, паладин, но держитесь на максимальном расстоянии. Удостоверьтесь, что ваши пассажиры являются свидетелями того, что происходит».
Виктор изо всех сил старался сохранять спокойствие. На той стороне блокады была по меньшей мере сотня одних кровавых рейдеров; Джамиль Сарум должна была командовать флотом, как минимум вдвое их превосходящим, чтобы так легко прорваться.
Сердце все еще не пришедшей в сознание Теи вновь забилось, но ее кровяное давление оставалось опасно низким. Гейбл была удовлетворена ее состоянием, но внезапно на нее накатила подавленность, едва стало проходить действие адреналина. В полном изнеможении она бросила взгляд на двух мужчин, сидевших напротив. Это было самое большее, что она могла вынести; она чувствовала отвращение к себе, и более не желала ничего.
Причина смерти Гира была на их совести, и они оба знали это.
Волна дезориентации прокатилась по ним; корабль только что испытал последствия деформации пространства. Но это состояние вскоре развеялось, и эффект был не столь глубок, как это обычно случалось на «Ретфорде». Когда судно вышло из гиперпространства, раздался голос пилота.
— Взгляните, — сказал Виктор, когда объемное изображение того, что происходило снаружи, возникло перед ними. — Лично оцените чудо того, почему вы все еще живы, а власть следует за верой.
Окруженное прозрачным мерцанием замедляющего деформацию пузыря, пространство, окружающее звездные врата LUA5-L было наводнено плазменными инверсионными следами множества военных кораблей кровавых рейдеров. Но Виктор видел, что они находились в беспорядке, неуверенные или не верящие в то, что случилось с остальной частью их флота, поскольку врата внезапно активировались.
Когда погасла сияющая вспышка, взору предстали внушительные силуэты тринадцати линейных кораблей Империи. Виктор не верил своим глазам; наверняка подтягивались и другие силы. Но врата оставались темными, и «Абаддон», ведомый Джамиль Сарум, тронулся к передней линии совершенного формирования линкоров «Апокалипсис».
Тогда она развернула нос своего военного корабля в сторону самого большого скопления флота Ковенанта.
Возможно, именно зрелище возрожденной Сарум заставило кровавых рейдеров сделать паузу; или их скептическое недоверие, что столь малый контингент вражеских судов посмел сразиться с ними. Однако это зрелище должно было стать последним.
Сине-белая сфера огня полыхнула перед «Абаддоном»; усиливающиеся электростатические дуги запрыгали рядом. Линкор стал из золотистого сияюще-белым; Виктор думал, что корабль превратит его в спекшийся шлак, когда, как в сцене Божьего гнева, о котором говорилось в священных писаниях, сферический сгусток энергии изверг из себя катастрофический дуговой заряд, протянувшийся на многие километры.
Прорезая пространство, подобно молнии, заряд ударил в ведущий линкор класса «Баалгорн» и затем разделился, распространяясь от судна к судну. Каждый корпус кораблей Ковенанта сверкал электростатическими разрядами; и затем Виктор увидел, что словно зараженные той же самой болезнью, оболочки, окружавшие каждое судно, одновременно взорвались.
Множество взрывов и накладывающихся взрывных волн легко прокатывались через пространство; едва стихли звуки разряда, как линкоры класса «Апокалипсис», шедшие за Сарум, одновременно открыли огонь, направляя их объединенную огневую мощь против каждого беззащитного, искалеченного судна кровавых рейдеров; рядом со всем, чего коснулись жгучие белые лучи, распускались взрывы.
Мариус наблюдал все это, в ужасе от зрелища неукротимой смерти и разрушения, когда вновь услышал голос Виктора.
— Разве это — не прекрасно? — шептал он. — Она теперь — рука Бога. Империя принадлежит ей, чтобы править ею, и вы помогли указать ей путь.
— Это — не деяние Бога. — Мариус тяжело дышал, задаваясь вопросом, сколько тысяч жизней только что погибло перед ним. — Это — дело рук тирана.
Когда выстрелы Небесных стражей стихли, остались лишь обугленные, тлеющие руины флота кровавых рейдеров, плывущие через пространство подобно легко несущемуся пеплу. Переполненный гордостью от осознания своего предназначения, Виктор демаскировал бомбардировщик и приблизился к победоносной линии военных кораблей Империи. Но он был встревожен, когда обнаружил, что «Абаддон» Сарум лежал в дрейфе, его носовая часть была опущена вниз относительно других кораблей, и огни внутри, казалось, подрагивали в унисон.
Мариус наблюдал то же самое, когда ее голос возвратился, но она не была высокомерна, самолюбива, как прежде. На сей раз ее голос звучал очень по-человечески.
«Фалек, — просила она. — Помоги мне, пожалуйста!»
54
