объектам планеты; ужасающий огненный ливень, стирающий все на своем пути. Все находящиеся в комнате едва могли дышать, глядя на это.
— Обратите внимание, что случилось с
Теперь президент видел лицо диктатора крупным планом и холодный, упорный взгляд его серых глаз.
— Вопреки тому, что вы думаете обо мне, я не жажду войны или ненужных убийств. Итак, я заявляю в самых ясных выражениях: отведите корабли от моих границ, и кровопролитие будет остановлено. Но, клянусь, если хоть один ваш звездолет появится в пространстве Альянса, я уничтожу свою родную планету со всеми галленте на ее поверхности.
«И это станет полным концом для нас, — думал президент Фойритан. — Абсолютный крах мира и процветания: конец моей администрации и просвещенного правления, на благо которого я неустанно трудился; все, чего мы добились, навсегда отравлено Тибусом Хетом».
— Вы понимаете, господин президент? — спросил тот, впиваясь в него взглядом. — Мы заключили соглашение?
«Это — война, в которой я не могу сражаться, — думал президент. — Это война, которая будет выиграна или проиграна нашими капсулирами».
Не в силах высказать согласие, он слегка кивнул.
— Хорошо, — продолжал Тибус. — Остается еще один пункт, прежде чем я сообщу эту великолепную новость Альянсу Калдари. Мои флотилии начнут возвращаться на свои базы, поскольку не все они необходимы, чтобы подкрепить здесь наше присутствие. Им
«Галленте будут помнить это унижение в течение многих поколений, — думал президент. — Я оставляю им в наследство отчаяние; для вечности я останусь глупцом, который потерял Калдари Прайм».
— Контр-адмирал Раншел, — сказал он, обводя членов кабинета взглядом — одного за другим, как бы обвиняя каждого из них в произошедшей катастрофе. — Отведите ваши корабли. Флоту Альянса будет дозволено пройти.
Последовала долгая пауза, прежде чем командующий флотом Федерации ответил.
— Если это необходимо… тогда да, сэр. Я отвожу корабли.
72
В сердце своем гранд-адмирал Сандара знал, что исход этой битвы обозначит поворотный момент в истории Империи, способный возродить нацию после старого поражения под ВакʼАтиотом. Титаническая битва разыгрывалась в небе над Мекхиосом; два флота столкнулись в яростных вспышках артиллерийских и лазерных орудий. Фрегаты, дроны, истребители перемешались, мощные военные корабли дрались на таком близком расстоянии, что при прямом попадании в корпус удары были практически разрушительны; искореженные останки и обломки сотен кораблей заполняли поле битвы, что было чревато смертельными столкновениями для пилотов и команд воюющих сторон.
Они сражались не за свои жизни, а из страстного желания убить как можно больше представителей другой расы. С большого расстояния сражение виделось как туманное облако, мерцающее изнутри, когда среди хаоса расцветали тысячи взрывов. Высокие столбы дыма поднимались от дьявольски алых кратеров на поверхности планеты, где несколько военных кораблей встретили конец; их огромные корпуса, даже развалившиеся во время огненного падения через атмосферу, производили больше разрушений, чем орбитальная бомбардировка.
Управляя флотом Империи со смертоносной точностью, адмирал еще не насытился кровью минматаров, когда перед ним предстало чудесное видение Джамиль Сарум.
Время пришло.
Он без колебаний приказал всем своим командирам покинуть поле битвы. Все до одного пылкие и преданные верующие, они немедленно подчинились, ибо знали — приближается царствие их владычицы.
Когда амаррские корабли отступили, адмирал Сандара почувствовал облегчение и триумф противника. Минматары не пытались преследовать поврежденные имперские корабли, покидающие сражение; они стремились лишь возобновить операцию на поверхности, чтобы вывезти как можно больше рабов.
Эта стратегия должна была дорого им обойтись.
Оглядывая поле своей деятельности сквозь маску спаскостюма, техник КОНКОРДа бормотал ругательства в адрес находившихся перед ним экранов, кабелей и открытых электронных панелей. Кинув беглый взгляд на разгерметизированный коридор технического обслуживания нижнего уровня станции, он яростно выдохнул, желая, чтобы у него было больше времени на раздумья.
— Ладно, на счет три, — буркнул он, качая головой. — Один… два… три!
Огни в коридоре потускнели, и счетчик выдал предупредительный красный сигнал.
— Выключи! — закричал он. — Скорей!
Он скорчил рожу, когда показатели приборов вернулись к нормальным. Но огни мерцали в течение еще нескольких секунд, перед тем как стабилизироваться.
— Чтоб я сдох! — рявкнул он, ударив кулаком по пульту. — Этого все еще недостаточно.
— Шутишь? — отозвались в наушнике. — Здесь вообще нет источников энергии!
Искусственный интеллект дрона в его терминале произвел расчеты, указывающие, что они затратили почти тераватт.
— Ты говорил, ангар офлайн? — спросил он, надеясь, что на сей раз ответ будет иным.
— Да! И что на очереди? Система жизнеобеспечения? — саркастически спросил главный диспетчер. — И не проси нас перезагрузить реактор, потому что мы не можем этого сделать, не эвакуируя всей станции.
Восстановить все, что минматары разрушили на административной станции КОНКОРДа, было невозможно, но инженеры Внутреннего круга надеялись, что основные рабочие функции — центр связи, поддерживающий НЕОКОМ и все изолированные каналы коммуникации, используемые исключительно ударными силами КОНКОРДа, можно заменить. Административная станция была построена, чтобы удовлетворять огромные потребности в энергии, однако выходной мощности станции трибунала Внутреннего круга — теперь крупнейшей в системе, с оборудованием, способным вырабатывать сигнал надлежащей силы, — все еще было недостаточно.
— Тогда это не может быть сделано, — признался техник. — Отсюда это невозможно.
— Это недопустимо! — гавкнул главный диспетчер. — Типы из Внутреннего круга стоят у меня над душой и смотрят, что мы делаем, и они не желают принимать ответ «это невозможно»!
— И чего ты, черт возьми, от меня хочешь? Чтобы я превратил всю это проклятую станцию в шлак?
