— Только не вгоняй его в панику своим
Немедленно послышалась быстрая серия кликов по микрофону.
— Что он сказал? — спросил Джонас.
— Говорит, что с ним все в порядке и что надо посмотреть на изображение с камеры, которое поступит на дисплей, — перевела Тея.
Вплотную приблизившись к пульту, они уставились на изображение. Джонас, не ожидавший увидеть ничего экстраординарного, получил двойной удар: по центру был виден поврежденный проектор сдерживания, со следами огня вокруг убитых эмиттеров, — и на расстоянии всего лишь метра от него, звездное поле, видимое сквозь зияющую дыру в броне обшивки.
— Срань господня… — выдохнул он.
Тея почувствовала, что слабеет.
— Когда капсулир говорит, что есть проблема… — заметила Гейбл.
— Да, — пробормотал он. — Пойди, проверь, как там Винс, пожалуйста…
В другом отсеке «Ретфорда» Фалек выключил интерком рядом с койкой и улегся, укрывшись одеялом. Впервые за свою короткую жизнь он позволил себе улыбнуться.
32
Окруженный впечатляющей роскошью, в державном обществе Хранителей, гвардии королевских паладинов, и апостольских клириков, гофмейстер Дохута Карсот стоял перед вакантным креслом императора под куполом гигантского собора. Златотканое одеяние, украшенное драгоценными камнями, окутывало его жирную великанскую фигуру; если бы не кибернетические имплантаты в ногах и туловище, он не был бы способен выдержать бремя собственного веса. Митра с золотым гербом Империи Амарр покоилась на его огромной голове; требовалось два мальчика-раба, чтоб ее туда водрузить. Скипетр — позолоченный жезл с изображением Святого Знака на навершии — был крепко схвачен толстыми пальцами, на одном из которых было Кольцо гофмейстера Двора — второго по значимости человека в амаррской империи, подчинявшегося только императору.
Сам собор, совершенный памятник почитания амаррского бога, отличался эпическими размерами. Большие колонны из мрамора, изумрудов и платины, с барельефами, изображавшими сцены из Писаний, возвышались на десятки метров над полированным гранитным полом; гигантские статуи Пророков парили между рядами сидений, поддерживаемые в воздухе невидимыми нанофибровыми нитями. Свет желтого солнца системы Амарр, проникая внутрь через потолочные фильтры, заполнял собор живописными лучами ярких цветов и оттенков, создавая воистину райское зрелище.
«Рай, — подумал Карсот. — Самый действенный фарс всех времен».
Капитан паладинов слегка поклонился; камеры были уже включены.
Гофмейстер набрал дыхания, чтобы выдать свежеиспеченную ложь жителям Империи Амарр.
— Верные Церкви, паладины Праведности, все, взыскующие божественного, приветствую вас!
В совершенном согласии клирики заняли места у алтаря перед троном, а королевские паладины выстроились в два ряда, образовав стены вокруг Карсота. Их церемониальные алебарды были наготове, изогнутые лезвия, идеально выровненные, блистали.
— Мы собрались здесь сегодня, чтобы обсудить последствия зловещих событий, — начал Карсот. — Бич опустился на наше королевство, несчастье, что угрожает сердцу нашей веры и дому, коий я поклялся защищать…
Он склонился направо, шагнув к трону, где прежде сидел император Дориам Кор-Азор.
«Возможно, он останется пустым навсегда, — думал Карсот. — Эта Империя принадлежит мне».
— Я молился о силе; силе, достаточной, чтоб нести бремя единственного защитника этого трона; ибо никогда Демон не являл столь великого искушения, как пустота, что предстает перед нами теперь; пустота, которая осталась, когда святой избранник покинул нас.
Он проревел, обращаясь к собравшейся позади аудитории:
— Алчба есть зло, и попомните мои слова, есть те, кто алчет этого трона. Демон нашептывает им, испытывает их веру ночью и днем, соблазняя их видениями власти и мирскими обещаниями похоти и жадности. Возьмите трон, говорит он. Нет никакой нужды в Судах Испытаний. Нет нужды в Писаниях, в правлении Господа и законах, каковые Он заповедовал.
Сузив глаза, он понизил голос:
— Сдается, что и среди нас, внимающих этим словам, нас, обязанных проповедовать драгоценные истины Писаний, не все способны устоять перед уловками Демона. А посему с печалью и гневом я приношу вам вести, что некоторые из нас
Потрясенный ропот пронесся по конгрегации; Карсоту потребовалось собрать все запасы сдержанности, чтобы избежать победоносно-издевательской усмешки.
— Благословенные амарры, ни для кого не тайна, что после смерти нашего возлюбленного императора появились те, кто сговорились осквернить нашу Веру и бросить вызов закону Писаний. Эти так называемые язычники — реформисты, движимые политическими амбициями, — оскорбляют святость церкви! Они отказались от Судов Испытаний; они смеют предлагать, что на трон императора можно взойти по желанию человеческому, а не по воле Господней!
«Пусть они все съежатся от страха», — думал он, сделав паузу, чтобы перевести дыхание. Наклоняясь вперед, он потряс кулаком перед аудиторией.
— Я — слуга Господень! — проревел он. — И я не провалю
Он схватил скипетр обеими руками и драматично возвел очи горе, словно бы ища свыше сил, дабы продолжить.
— Недавно паладины Министерства внутренних дел раскрыли заговор против моей жизни.
Он сделал паузу для пущего эффекта, слушая восклицания среди собрания и наслаждаясь последствиями своей наглой лжи.
— Да, эти приспешники демонов сочли меня препятствием своим коварным планам установить другого наследника — того, кто всегда бы находился под властью их чар, был бы послушным псом, вечно обязанным тем, кто усадил его на трон.
Ударив основанием посоха о гранитный пол, он вызвал гром, словно расколовший церковь пополам.
— Но нет! Я встал перед ними с Писаниями в руках, с верою в сердце, и я отправил их обратно в преисподнюю! Господь открыл этот заговор против моей жизни и даровал мне меч, дабы поразить их именем Его!
Дражайшие слуги Господни, мы не примем императора, коего посадят на трон руки убийц. Как гофмейстер, я вынужден передать послание гнева Божия ко всем тем, кто верит ложным обещаниям Демона, и мы больше не будем предоставлять потенциальным убийцам привилегию справедливого суда, а если они настолько пренебрегают драгоценной жизнью, им дарованной, что избрали путь подобных преступлений во имя почитания своих идолов, то мы, как Истинно Верующие, станем мечом Господним и будем преследовать этих слуг преисподней с вдохновенным рвением.
