Их трое. Возле них спасательный круг. Один.
Один!.. А в лодке пять взрослых да еще маленькая Эржи, и всем хочется жить. Кому достанется этот круг, если… Достанется тому, кто окажется самым ловким, самым сильным.
Опять швырнуло лодку, опять бойца окатило волной.
Девушка-капитан выпрямляется, пристально вглядывается в береговые огни. Потом расстегивает кобуру, медленно вынимает револьвер. Что она собирается делать? В кого она целится? Маргит вскрикивает. А девушка, сжав губы, поднимает револьвер над головой и трижды стреляет вверх.
Может, услышат с берега?
Хлопки выстрелов замирают в свисте ветра, в сплошном шуме волн. Нет, никто этих выстрелов не услышит!
Девушка поочередно смотрит на товарищей.
— Кто умеет, плавать?
Ага, она думает о том же, о чем и Маргит! Она молодая, она хочет жить, любить своего инженера, быть матерью… Ей не хочется погибать этой ночью в балатонских волнах! Ее мучают те же мысли, что и Маргит…
— Я вырос на Волге, — радостно говорит боец. — Плаваю на все сто!
— И я неплохо, — откликается лейтенант.
— Я тоже, — признается девушка.
И хотя произнесла она это довольно решительно, настороженная Маргит каким-то уголком сердца почувствовала, что это не совсем так. Наверное, девушка плавает не очень хорошо, если беспокоится и допытывается у остальных. Но к чему она ведет?
Вот они и Шандора спрашивают, умеет ли он плавать.
— Сумею, если придется! — отвечает лодочник.
— А вы? — обращается девушка к Маргит.
Чего ей надо? Разве она не понимает, что Маргит сразу же пойдет на дно, у нее на руках ребенок!
Девушка о чем-то советуется с товарищами. О чем они шепчутся, что замышляют?
Боец, не мешкая, спокойно расшнуровывает ботинки, чтобы быть наготове. Девушка берет в руки спасательный круг.
Вот оно…
— На всякий случай, — говорит она, подавая круг перепуганной Маргит, — возьмите и наденьте это… А ребенка дайте нам. Вот лейтенант возьмет.
Отдать ребенка? Что она говорит?! Маргит в ужасе прижимает девочку к груди.
— Я умею забавлять, — говорит лейтенант. — Сам отец. А кроме того со мной безопасно: такой каланче, как я, Балатон по колени.
Маргит молчит.
— Если что случится, — объясняет девушка, — мы будем по очереди передавать вашу девочку друг другу… Можно плыть, держа ее над головой в одной руке… Вместе как-нибудь доберемся до берега.
— Не бойтесь, — уверяет боец.
Они были такие уверенные в себе, такие удивительно дружные, крепкие и надежные, что Маргит не в силах была долго сопротивляться. Сама не знает, как решилась на это, как поддалась уговорам спутников.
Передала свою Эржи лейтенанту. Взяла спасательный круг и почему-то постыдилась надеть его.
Подбрасывало и окатывало, как и раньше, даже сильнее, но теперь Маргит было уж не так страшно.
Стоило Маргит ощутить дружескую поддержку — этот человеческий, самый надежный спасательный круг, как она была уже неподвластна стихиям. Грозный Балатон теперь гремел как бы не так страшно, и огни берега быстро летели навстречу.
И вдруг огни исчезли. Все произошло молниеносно.
Лодку ударило, поставило на корму почти отвесно, потом опять швырнуло вниз, и холодная тяжелая волна всей своей массой ринулась на-людей. Кто-то вскрикнул, грубо выругался, и Маргит, теряя рассудок, простонала в последнюю секунду:
— Эржи!
Захлебнулась водой, полетела куда-то и онемела от ужаса: мокрый резиновый круг выскользнул из ее рук. Конец! Хотела поймать его, вытянула руки, но вокруг была лишь отвратительная вода, обморочная тьма. Тут же почувствовала под ногами дно и порывисто выпрямилась: ветер ударил в лицо. Блеснули берега — мелко! Успела втянуть воздух, потом опять вода, горы воды, темнота… А через несколько мгновений Маргит опять смогла вздохнуть: вода опустилась до плеч, совсем близко послышались людские голоса. Где Эржи?
В нескольких шагах от Маргит на перевернутой лодке что-то темное барахталось, кряхтело и сопело, неуклюже скользя на деревянном днище, будто боролось само с собой. Маргит догадалась: Шандор.
Лодку вертело, но заметно относило к берегу.
А где же те, где Эржи?
Ребенок запищал в темноте, за спиной Маргит, и она мгновенно повернулась на этот голосок, пронизанная им, как током. Среди высоких волн показались силуэты людей, послышались возгласы, тяжелое дыхание, всплески рук по воде. Плывут! Пятна лиц, темные очертания плеч и темный визжащий клубочек над ними… Скрылись за высокой волной и снова показались… Маргит инстинктивно кинулась им навстречу, дно выскользнуло из-под ног, и она окунулась с головой. «Тону!»
Неведомая сила больно рванула ее за косы из темноты на ветер, на береговые огни, вперед. Над самым ухом прозвенел голосок Эржи, и снова темный обвал, глубина, смертельное водяное удушье. У Маргит уже не было сил бороться с ним, она глотнула воды, захлебнулась… И опять чья-то крепкая рука рванула за косы и выбросила ее на ветер, на огни, на родной голосок… Сколько это продолжалось? Маргит утратила ощущение времени.
Помнит лишь, как все вместе брели к берегу, кто-то поддерживал ее, обессилевшую, почти потерявшую сознание, и она легко касалась ногами дна. Наконец-то можно было дышать.
Эржи была уже на руках у девушки-капитана.
— Промокла?
— Ничего! Крепче будет!..
— Дайте ее мне!
— Подождите… После…
Когда набегала волна, девушка поднимала ребенка над головой. Она брела между бойцом и лейтенантом, все время поддерживавшими ее. Дно было неровное, и они двигались осторожно, шаг за шагом. И все же то и дело кто-нибудь проваливался в промоину. Тогда еще крепче держались за руки и вместе вытягивали потерпевшего. Волны то расступались перед ними, то, накатываясь, накрывали их с головой. Хуже других приходилось низкорослому солдату, который одной рукой поддерживал девушку, другой обнимал Маргит. Ему особенно часто приходилось глотать воду, когда набегала волна. Откашливаясь и чихая, он громко чертыхался.
Брели плечо в плечо, маневрируя среди пенистых бурунов. Вода еще набрасывалась, толкала, сбивала с ног, но самое страшное было уже пройдено. Впереди, рядом с перевернутой лодкой, стоял Шандор и кричал, что попал на мелкое место.
Вскоре добрались до него. Здесь и в самом деле вода едва доходила до груди. Шандор набросился на Маргит с упреками: зачем в момент аварии бросила спасательный круг? Этим кругом уже был опоясан сам Шандор; ему удалось поймать камеру среди волн.
Не задерживаясь, побрели дальше.
Шандор упрямо не хотел расставаться с лодкой. Уцепившись правой рукой за Маргит, он левой тащил за собой лодку, позвякивая в темноте цепью.
Берег приближался, освещенные окна госпиталя становились все шире, все выше. Пронзительный ветер гнал и гнал седые косяки воды мимо освещенных окон домов, в бурлящую темень.
Госпитальные часовые заметили группу людей, медленно выходящую из озера, и прожекторами