– Я их всех победю! – и второй глаз печенегу выбить норовит.
А Балдайка знай уворачивается. Окривел он на один глаз, а слепым ему становиться совсем не хочется. Вот и бегает он каждый день, весь грязный, вонючий, но живой пока. Кагану Киевскому руку набивает. Чтоб тот в человека стрелять приучался.
И запомнился Святославу этот запах его первой войны. Запах крови. Запах страха. Запах дерьма человеческого. Долго ему потом снилось, как выцеливает он Балдайку, а тот от него хоронится. И никак Святослав его выцелитъ не может. И от этого страшно ему делалось и обидно.
Уже когда подрос каган, в силу входить начал, тогда только перестал от этой вони по ночам просыпаться. Другие запахи ту, первую, войну перебили.
И вот седмица осталась позади. Теперь спешило войско к тому месту, где, по словам Балдайки, должен был переправиться Куря. Сам толмач тоже при войске был. В самом хвосте он плелся. Ближе чем на полет стрелы его ратники к себе не подпускали. Совсем он провонял. И стражники его не лучше были. Товарищи их засранцами прозвали. Те сначала против такого прозвища возражали, а потом привыкли. Только вполголоса воеводу своего поругивали за наказание такое.
Едет каган на коне по талому снегу. На кружева ледяные любуется, думы мальчишеские думает.
– Ничего, – говорит себе негромко. – Я еще удаль свою покажу! Все поймут, что на Руси совсем не плакса каган.
Бодрит себя, а у самого нет-нет да мелькнет: «Как же там мама?»
И горестно ему отчего-то. Может, оттого, что на самом-то деле мальчишка по матери тоскует. По забавам своим детским соскучился. И кажется не такой уж интересной эта самая война.
И не заметил он, как степь подлеском прибрежным обернулась. Сначала поросль невысокая пошла, потом кусты, а потом и вовсе роща голая ветвями над головой затрещала. Значит, близок Днепр. Значит, до переправы недалеко.
На опушке войско остановилось.
И Облак под каганом встал. Морду нагнул, снег понюхал, вздохнул разочарованно. Далеко еще до первой травки весенней.
– Святослав! – окликнул кагана воевода. Оглянулся каган – Свенельд к нему скачет.
А за ним Кветан. Лошаденка под конюхом справная, только крутобока больно. Раскорячило на ней конюшего, словно он на бочке сидит. Однако же по виду сноровисто держится. Будто не кобылка-пердяйка под ним, а жеребец боевой. И смешным выглядеть ему гордость не позволяет. А от этого еще смешней выглядит.
Рассмеялся мальчишка, на конюха глядя. Да воевода его от смехуна быстро вылечил.
Остановил Свенельд возле кагана своего жеребца. Сказал быстро:
– Ждал войны, Святослав? Вот теперь война и начнется. За этой рощицей берег днепровский. На переправу мы вышли. Лазутчики весть принесли: на том берегу Куря с войском. Ночью переправляться хотят. В ночь морозец поболе вдарит, лед покрепче на реке станет. Вот тогда и попрут. Слазь с коня, пойдем на супротивника посмотрим.
Огоньком ярким вспыхнули глаза у мальчишки. Все дурные мысли враз прочь улетели. Бросил он повод на руки конюшему, на землю соскочил. Корзно оправил да за рукоять короткого меча крепко схватился. Свенельд спешился. Коня Кветану передал.
– Ты сильно-то не ершись, – взглянул он на Святослава. – Нам нужно просто сходить к берегу и так же просто вернуться. Так что меч тебе навряд ли понадобится.
– Ну, тогда пошли, что ли? – Мальчишка руку с навершия снял.
– Пошли, – кивнул воевода.
Черные замерзшие кощеи деревьев немного пугали кагана. Ему вдруг показалось, что это великаны тянут к небу свои исковерканные руки. Проклинают богов за то, что обрекли их на вечное подземелье. Невольно Святослав стал держаться поближе к воеводе. Разозлился на себя за это и назло всем страхам смело зашагал по роще… и почти тут же провалился по пояс в незаметную под снегом яму.
– Я же сказал, вслед за мной иди. – Свенельд был раздосадован оплошностью мальчишки.
– Так я чего? – Святослав выбрался из ямы. – Я и так по твоим следам иду.
Дальше он уже никуда не сворачивал. Только за Свенельдовой спиной держался.
– Вот и дошли, – остановился воевода. – Переправа близко.
– Где? – Мальчишка вытянул шею, выглядывая из-за спины наставника.
– Отсюда пока не разглядишь, – улыбнулся воевода.
– Так чего ж мы встали? – нетерпеливо спросил Святослав.
– Что-то тут не так, – словно не расслышав вопроса, тихо сказал Свенельд.
Он огляделся по сторонам. Втянул носом воздух, словно принюхиваясь к запахам едва проснувшейся от зимней спячки рощи.
– Меч при тебе ко времени оказался, – сказал он мальчишке. – Если что, не пужайся. Подле меня держись. Только под руку не лезь.
– Если что? – спросил Святослав.
И тотчас же получил ответ на свой вопрос. Четыре тени выскочили из-за широких ветловых стволов и бросились на них со Свенельдом.
– Ну, держись, каган! – крикнул воевода, выхватывая из-за кушака кинжал.
