– Сейчас и узнаем все, – сказал я.
– Вот, – бросили они мужичка к ногам княгини. – Как заваруха началась, он гребца рогатиной ткнул, а потом в лес кинулся. Спрятаться, видать, хотел.
Захныкал мужичок. Возле ног княгини ползать начал. Все старался чебот ей поцеловать.
– Не губи, матушка, – причитал он. – Дома детушки малые с голодухи пухнут.
– Так чего же ты, заместо того чтоб детей накормить, на кровавое дело подначился? – пнул мужичка ногой гридень.
– Погоди, – остановила его Ольга.
А я над разбойником нагнулся, схватил за шкирку да тряхнул как следует.
– Рассказывай, душегуб! – закричал я на него. – Кто вас подговаривал на княгиню напасть?! Не то сейчас костер раздуем да огнем тебя пытать начнем!
– Как княгиню? – совсем мужичок растерялся. – Он же нам сказал, что она лазутчица Цареградская. В Киеве все колодцы отравила, а теперь на встречу с печенегами спешит, – затараторил он скороговоркой.
– Кто он? – перебил я его, а чтоб соображал быстрее, затрещину ему отвесил.
– Так ведь Претич. – Мужичок совсем сник.
– Какой Претич? – изумилась Ольга.
– Сотник княжеский, – ответил мужичок.
– Вот ведь скотина! Смерд! Змий ползучий! – разозлилась княгиня. – Я его из грязи подняла, а он…
Что-то не укладывалось у меня голове. Пока Ольга ногой топала да на сотника своего ругалась, я все вспомнить пытался: уезжал ли Претич из города?
– Не гневайся, княгинюшка, – вновь застонал разбойник. – Ведь не знали мы…
– Когда он приезжал? – насел я на него. – Куда уехал?
– Кто? – мужичок на меня уставился.
– Сотник. Претич.
– Да никуда он не уехал, – пожал плечами тот. – Вон он лежит, – кивнул он в сторону предводителя, – убитый вами.
– Он?! – показал я рукой на мертвяка.
– Точно, он, – закивал головой разбойник. – Вчера он к нам в деревеньку прискакал. Говорит: я, дескать, сотник Претич, княгиней к вам за подмогой послан. В городе силы воинской почти не осталось, а нам надобно бабу страшную перехватить, которая колодцы все отравила, собак дохлых в них набросала. Дескать, выманили ее из Киева. Наврали, что дите ее, змеюкино, к нашим в полон попало. Свенельд с каганом Святославом его на цепи держат. Он ведь, слышь, чадами православными питается. А коли мы бабу эту одолеем, так княгиня Ольга деревеньке нашей ругу за пять лет простит. Ну, мужики у нас смекнули да рогатины медвежьи достали…
– О чем это он? – Ольга никак не могла понять, что там мужичок бормочет.
– Вот что, княгиня. Пойдем-ка в сторонку отойдем, – шепнул я ей.
– А я как же? – взметнулся было мужичок, но ратники его вмиг осадили.
– Тут пока его подержите, – сказал я воинам, Ольгу под локоток подхватил и к убитому христианину ее подвел.
– Слушай, княгиня, – зашептал я ей на ухо, – сдается мне, что с сыном твоим все в порядке. Жив он, здоров, и полон его – выдумка. И Свенельд живой…
– Ты с чего это решил? – вылупилась она на меня.
– А разве ты этого мужичка не слышала? – кивнул я на разбойника. – Самозванный Претич им про сына твоего наплел, будто он у Свенельда в плену. Считай слово в слово повторил то, что тебе гонец привез. Ловушка это. Западня. Кем-то подстроено все, чтоб тебя из Киева выманить. Неужто не понятно?
– Так кто же это? – Ольга испуганно на меня взглянула.
– А что? Мало по Руси у тебя недругов? – пожал я плечами.
– Но христианин он. – Она внимательно посмотрела на убитого.
Нагнулся я над ним, в лицо вгляделся.
– Сдается мне, что рожа у него знакомая. Чудится мне, то ли на Подоле, то ли в Козарах его встречал. – Я почувствовал, как злость накатывает на меня. – Мне бы с гонцом потолковать. Да побыстрее.
– Так ты уверен, что со Святославом все хорошо? – все еще волновалась она за сына.
– Уверен, – кивнул я.
– Что ж, – княгиня сказала, – если ты прав и мне злопыхателя найдешь, тогда награжу тебя щедро. Ну а коли с каганом все же беда случится, я сама с тебя шкуру ремнями нарежу и солью мясо твое засыплю.
– На все воля твоя, княгиня, – склонил я перед ней голову.
– Отпустите его! – повернулась она к воинам, которые мужичка держали. – Пусть в деревеньку свою вертается. Велит огнищанам своих схоронить. Зла я на тебя не держу боле, – поклонилась она ошалевшему мужичку. – И ругу с вас на пять лет снимаю, как и обещано вам было.
