КНИГА ВТОРАЯ
Времен Метелла распри гражданские,
Причина войн, их ход, преступления,
Игра судьбы, вождей союзы.
Страшные гражданам, и оружье,
Неотомщенной кровью залитое, —
Об этом ныне с гордой отвагою
Ты пишешь, по огню ступая,
Что под золою обманно тлеет.
Пусть ненадолго строгой трагедии
Поведав людям, ты наденешь
Снова высокий котурн Кекропа, —
О Поллион, ты — щит обвиняемых,
Ты на совете — помощь для курии,
Тебя триумфом далматинским
Увековечил венок лавровый…
Слух оглушен рогов грозным ропотом,
Уже я слышу труб рокотание,
Уже доспехов блеск пугает
Уже я слышу глас ободряющий
Вождей, покрытых пылью почетною,
И весть, что мир склонился долу,
Весь, кроме твердой души Катона.
Кто из богов с Юноной был афрам друг
И, не отметив, в бессилье покинул их,
Тот победителей потомство
Ныне Югурте приносит в жертву.
Какое поле, кровью латинскою
Безбожность битв и гром паденья
Царства Гесперии, слышный персам?
Какой поток, пучина не ведают
О мрачной брани? Море Италии
Резня какая не багрила?
Где не лилась наша кровь ручьями?
Но, чтоб, расставшись с песнью шутливою,
Не затянуть нам плача Кеосского,
Срывай, о Муза, легким плектром
Ты, Саллюстий Крисп, серебра не любишь,
Коль оно не блещет в разумной трате.
Пользы в деньгах нет, коли они зарыты
В землю скупцами.
Будет Прокулей жить в веках грядущих,
Нежного отца заменив для братьев,
Вознесет его на нетленных крыльях
Вечная слава.
Алчность обуздав, будешь ты скорее
Ливию придав и рабами сделав
Два Карфагена.
Жажде волю дав, все растет водянка,
Теша блажь свою, коль исток болезни
Не оставит жил, а дурная влага —
Бледного тела.
Пусть сидит Фраат на престоле Кира!
Отучая чернь от понятий ложных,
С нею врозь идя, не узрит счастливца
Ведь она и власть, и венец надежный
И победный лавр лишь тому дарует —
Кто бы ни был он, — кто глядит на злато
Взором бесстрастным.
