Сапфо, томясь о девах Эолии,
И где Алкей, взмахнув золотым смычком,
Поет так звучно грозы моря,
Грозы изгнаний и сражений грозы.
Словам, достойным священнодействия
Но вновь сдвигаются, заслышав
Песнь про бои, про царей сверженье.
Что дива в том, что уши стоглавый пес
Забыл под эту песнь настораживать,
И жалами не водят змеи,
Что в волосах Евменид таятся,
Коль Прометей с Пелопа родителем
Забвенье муки в звуках тех черпают,
И Орион на боязливых
О Постум, Постум! Как быстротечные
Мелькают годы! Нам благочестие
Отсрочить старости не может,
Нас не избавит от смерти лютой.
Хотя бы жертвой трижды обильною
Смягчить пытался ты беспощадного
Плутона, в чьем плену томятся
Даже трехтелые великаны,
За той рекою мрачной, которую
Переплываем — властелины
Или смиренные поселяне.
К чему бежать нам Марса жестокого
И бьющих в берег волн Адриатики,
К чему нам осенью бояться
Австра, что рушит здоровье наше?
Мы все увидим черный, извилистый
Коцит, волной ленивою плещущий,
Бесславных дочерей Даная,
Оставим землю, дом и любезную
Супругу, а из всех, что растили мы,
Дерев последуют за нами
Только постылые кипарисы.
Возьмет наследник вина, хранимые
За ста замками, на пол расплещет он
Цекубских гроздей сок, какого
Даже понтифики не пивали.
Земли уж мало плугу оставили
Дворцов громады; всюду виднеются
Пруды, лукринских вод обширней,
И вытесняет платан безбрачный
Лозы подспорье — вязы; душистыми
Цветов коврами с миртовой порослью
Заменены маслины рощи,
Столько плодов приносившей прежде;
И лавр густою перенял зеленью
Нам Ромул и Катон суровый, —
Предки другой нам пример давали.
Скромны доходы были у каждого,
Но умножалась общая собственность;
В своих домах не знали предки
Портиков длинных, лицом на север,
Простым умели дерном не брезговать
И дозволяли камень обтесанный
Лишь в государственных постройках
Мира у богов мореход эгейский
Просит в грозный час налетевшей бури,
Из-за черных туч в небесах не видя
Звезд путеводных,
