Который в страшный час, под ударами
Секир, судьбе не покоряясь,
Твердостью спорит с самим железом!
И даже Гидра многоголовая
Смущала меньше взоры Геракловы!
Подобных чудищ не бывало
Врага утопишь — выплывет в ярости,
Низринешь наземь — он победителя,
Восстав, повергнет. Скорбным вдовам
Памятна громкая битва будет!
Не слать отныне мне карфагенянам
Посланцев пышных: рушатся, рушатся
Надежды! Гибель Гасдрубала
Нам предвещает позор великий.
Увы, всесильны воины Клавдиев!
Решенья, принятые мудро,
Оберегают их в трудных войнах».
Отпрыск добрых богов, рода ты римского
Охранитель благой, мы заждались тебя!
Ты пред сонмом отцов нам обещал возврат
Скорый; о, воротись скорей!
Вождь наш добрый, верни свет своей родине!
Лишь блеснет, как весна, лик лучезарный твой
Пред народом, для нас дни веселей пойдут,
Солнце ярче светить начнет.
Как по сыну скорбит мать, если злобный Нот
Не давая узреть дома родимого
Больше года; как мать, молясь,
Иль обеты творя, или гадаючи,
Не отводит очей от берегов крутых,
Так, тоской исходя, родина верная
Все томится по Цезарю.
Безопасно бредет ныне по пашне вол;
Сев Церера хранит и Изобилие;
Корабли по морям смело проносятся;
Не бесчестит семьи любодеяние;
Добрый нрав и закон — цепь для распутников;
Мать гордится, что сын видом в отца пошел;
За виной кара следует.
Кто боится парфян, кто скифа дерзкого?
Кто — Германской страны, диким отродием
Столь чреватой? На то Цезарь наш здравствует!
Кто — войны с злой Иберией?
На холмах у себя день свой проводит всяк,
И, домой воротясь, пьет на пиру, к тебе,
Словно к богу, взываючи.
Он, с мольбою к тебе и с возлиянием
Обращаясь, твое чтит имя божие,
Приобщая его к Ларам, — так в Греции
Чтут Геракла и Кастора.
«О, продли, добрый вождь, ты для Гесперии
Счастья дни!» — по утрам так мы и трезвые
Молим, молим мы так и за вином, когда
Бог, чью месть за дерзкий язык изведал
Род Ниобы весь, похититель Титий
И Ахилл, едва не вошедший в Трою
Победоносно:
Воин всех сильней, но тебе не равный,
Хоть родился он от Фетиды-нимфы;
Хоть копьем своим приводил он в трепет
Башни дарданцев.
Словно гордый кедр, что секирой срублен,
Рухнул наземь он, и покрылась прахом
Гордая выя.