Яблоки с ним подавать и отстой от вина и рассола
Ставить кругом, под белым перцем и черною солью.
Часто противно смотреть, как, три тысячи бросив на рынок,
Втиснули в тесное блюдо к простору привыкшую рыбу!
Так же и грязь родит отвращенье к еде: неприятно,
Ежели раб, отпивая тайком, на бокале оставил
Дорого ль стоит простая метелка, салфетка, опилки?
Самую малость! А вот нераденье — бесчестье большое!
Пол разноцветный из камней, а веником грязным запачкан.
Ложе под пурпуром тирским; глядишь — а подушки нечисты.
Ты не забудь: чем меньше что стоит труда и издержек,
Тем справедливей осудят тебя; не так, как в предметах,
Только богатым приличных одним, только им и доступных!
Гораций
Катий премудрый! Прошу, заклиная богами и дружбой:
Где бы наставник твой ни был, ты дай самого мне послушать!
Первоисточник всегда надежнее, чем пересказчик!
Кроме того, ты ведь видел его и лицо и обличье,
О блаженный! И сам не ценил привычного счастья.
Дай же и мне взойти к глубочайшим источникам знанья,
Чтоб почерпнуть из него наставленья о жизни блаженной.
Улисс
Вот что еще попрошу я тебя мне поведать, Тиресий:
Как бы, каким бы мне средством поправить растрату именья?
Что ж ты смеешься?..
Тиресий
А разве тебе, хитрецу, не довольно
Целым вернуться в Итаку свою и отчих пенатов
Вновь увидать?..
Улисс
Никого ты еще не обманывал ложью!
Видишь, что наг я и нищ возвращаюсь, как ты предсказал мне.
Нет ни запаса в моих кладовых, ни скота. Без богатства ж
И добродетель и род дешевле сена морского!
Тиресий
Прочь околичности! Если ты бедности вправду боишься,
Кто-нибудь или дрозда, иль еще тебе редкость другую;
Ты с ней беги к старику, что кряхтит над грудою денег.
Сладких ли яблок, иных ли плодов огорода и сада
Пусть он, почетнейший лар, и отведает прежде, чем лары.
Будь он хоть клятвопреступник, будь низкого рода, обрызган
Братнею кровью, будь беглый он раб, — но если захочет,
Чтоб ты шел в провожатых его, не смей отказаться!
Улисс
Как? Чтобы с Дамою подлым бок о бок я шел? Я под Троей
Был не таков: там в первенстве я с величайшими спорил!
Тиресий
Улисс
Все может снести великое сердце!
Я и не то ведь сносил! Но ты продолжай, прорицатель!
Молви, откуда бы мне загрести себе золота груды?
Тиресий
Что я сказал, то скажу и опять! Лови завещанья
И обирай стариков! А если иной и сорвется
С удочки, хитрая рыбка, приманку скусив рыболова,
Ты надежд не теряй и готовься на промысел снова.
Ежели тяжба меж двух заведется, важная ль, нет ли,
Ты за того, кто богатством силен и детей не имеет,
Тотчас ходатаем стань, пусть он и нагло и дерзко
Но если сын у него да жена — за него не вступайся!
«Публий почтенный!» — скажи или — «Квинт! (обращенье такое —
Признак доверья, приятный ушам!) — меня привязало
Лишь уваженье к тебе; а дела и права мне знакомы.
Лучше пусть вырвут глаза мне, чем я допущу, чтоб соперник
Хоть скорлупкой ореха обидел тебя. Будь покоен!
Ты не будешь в потере; не дам над тобой надругаться!»
После проси, чтобы шел он домой и берег бы здоровье.
Сам же вовсю хлопочи, хотя бы от зноя Каникул
Фурий, распучивши брюхо, плевал бы седыми снегами!
«Ну, посмотри-ка! — тут скажет иной, толкнувши соседа —
Вот трудолюбец, вот друг-то какой! Вот прямо заботлив!»
Тут-то к садку твоему и потянутся жирные рыбы.
Если в богатом дому увидишь ты хворого сына,
То поспеши и туда — затем, чтоб отвлечь подозренья,
Что из корысти заботишься ты об одних бессемейных.
Коли сумеешь и здесь угодить, то не будешь в убытке, —
Глядь, и вторым тебя впишут наследником, ежели мальчик
Если кто просит тебя прочитать его завещанье,
Ты откажись и таблички рукой оттолкни, но сторонкой
Сам потихоньку взгляни между тем: что на первой табличке
В строчке второй, и один ты там наследник иль много.
Зорче смотри, чтоб тебя писец из уличной стражи
Так не провел, как ворону лиса! И Коран этот ловкий
Будет потом хохотать над ловцом завещаний, Назикой!
Улисс
Ты в исступленье пророческом или же шутишь в загадках?
Тиресий
Что я сказал, Лаэртид, то иль будет, иль нет, — непременно!
