улыбался Дженни весьма сладкой улыбкой. Каков негодяй! Все мужчины из одного теста сделаны!
Конечно, найти в Венеции какого-то гондольера было делом нелегким, но Далси уже разработала план действий. Узнав, что по Большому каналу постоянно курсируют небольшие суденышки для туристов, она села на одно из них, выбрав место на самом носу, и, вооружившись мощным биноклем, начала поиск коварного незнакомца, обманывающего легковерных девушек.
Битых два часа проплавав по каналу и не продвинувшись ни шаг в своем расследовании, Далси уже была почти готова сдаться и отложить поиск до завтра, когда внезапно увидела того, кого искала. Попросив высадить ее на берег, она бросилась к мостику над небольшим отводным канальчиком, куда, как ей показалось, сворачивал нужный ей гондольер, и стала ждать. Вскоре невдалеке действительно показалась гондола, но лица гребца видно не было, его скрывала широкая соломенная шляпа. Далси с нетерпением смотрела, как лодка медленно приближается к мосту.
Подними голову, негодяй, умоляла она про себя мужчину, взгляни на меня.
Гондола уже почти поравнялась с мостом, еще один момент — и было бы поздно. В порыве отчаяния Далси сдернула с ноги туфельку и бросила ее вниз. Описав небольшую дугу, она приземлилась точно на шляпу гондольера, сбила ее, а затем упала на дно лодки.
Гребец поднял голову, и Далси увидела лицо человека, игравшего на мандолине, ради которого она и прилетела в Венецию. Его искрящиеся голубые глаза смотрели прямо на Далси, а на губах заиграла улыбка. Все в нем притягивало молодую женщину, и внезапно она поняла, что улыбается ему в ответ.
— Buon giorno, bella signorina, — вдруг услышала она.
Глава вторая
Не успел гондольер произнести эти слова, как снова исчез из поля видимости Далси: его лодка проплывала под мостом. Молодая женщина бросилась к другой стороне моста и увидела, что гондола повернула к берегу. Вытащив из сумочки фотографию, Далси быстро взглянула на нее — да, это в самом деле был тот самый мужчина, что, улыбаясь Дженни, играл на мандолине.
Слава богу, у него не оказалось пассажира, подумала Далси. Прихрамывая, она спустилась с моста и направилась к тому месту, где остановилась гондола.
— Простите меня, — как можно более доброжелательно произнесла молодая женщина. — Я сделала резкое движение ногой, и туфелька упала… прямо вам на голову. Я очень надеюсь, что не сделала вам больно.
Гвидо, а это был именно он, усмехнулся, протягивая ее туфельку с высоченным каблуком.
— Вы сделали мне больно, очень больно. Правда, болит у меня не голова, а… — Гвидо галантно поклонился Далси, приложив руку к сердцу.
Ничего другого она от этого венецианского соблазнителя и не ждала.
А он сошел с лодки и сел на одну из ступенек причала.
— Садитесь, — предложил Гвидо. — Я надену вам туфельку.
Далси присела и тотчас же почувствовала, как теплые пальцы мужчины обхватили ее лодыжку. Секунда — и туфелька снова обхватывала ногу Далси.
— Спасибо вам, Федерико, — поблагодарила она. Он слегка вздрогнул.
— Федерико?
— Это написано здесь, — прервала его Далси, указав на воротничок рубашки Гвидо.
— Да-да, конечно, — поспешно согласился он. У Федерико и отец, и два дяди, и два брата работали, как и он сам, гондольерами, и его мать, чтобы не было неразберихи, вышивала на их белых рубашках имена. Гвидо подумал, что нужно сказать сидящей перед ним женщине, как его зовут на самом деле, но, когда он взглянул в ее слегка насмешливые глаза, его мысли приняли совсем другое направление. Не все ли равно, как его зовут?
— Вы недавно в Венеции? — спросил он.
— Только сегодня прилетела, — ответила Далси.
— Видно, что вы совсем не знаете города, — продолжил Гвидо. — У нас не слишком удобно ходить на таких высоких каблуках.
— Это была не самая блестящая идея, — согласилась Далси, покраснев. — Но я же не знала. Венеция, оказалось, сильно отличается от всех других городов мира… И я не знаю никого, кто мог бы мне о ней рассказать. — Далси постаралась, чтобы в ее голосе прозвучала легкая печаль.
— Это ужасно, — сказал Гвидо. — Молодой красивой женщине быть одной никак нельзя. Но быть одной в Венеции — настоящее преступление против природы.
Хорошо, что я внутренне подготовилась к встрече, подумала Далси. А то, неровен час, могла бы и влюбиться в этого проходимца.
— Думаю, мне следует вернуться в гостиницу. Если я не переобуюсь, со мной может произойти еще что-нибудь и похуже. Вы не возражаете? — спросила она Гвидо, чья рука по-прежнему лежала у нее на лодыжке.
— Простите меня. — Он быстро убрал руку. — Можно я отвезу вас в гостиницу?
— Я полагала, что гондольеры не занимаются подобными вещами, а только плавают себе по каналу туда-сюда.
— Вы совершенно правы, — кивнул Гвидо. — Мы не работаем как таксисты. Но сейчас я готов позволить себе маленькое исключение из правила.
С этими словами он встал и предложил Далси руку. После некоторого колебания молодая женщина приняла ее и с помощью Гвидо села в гондолу.
— Садитесь сюда. — Гвидо указал на одно из сидений — лицом против хода лодки. — Вам лучше не смотреть вперед, — объяснил он. — А то солнце будет светить прямо в глаза.
Гвидо, конечно, умолчал о том, что к тому же это позволит ему видеть ее лицо.
— Я сяду туда, куда вы скажете, — согласилась Далси. Она подумала о том, что солнце все равно будет светить ей в глаза, едва гондольер завернет в какой-нибудь другой канал, но, разгадав замысел Гвидо, вполне ее устраивающий, решила воспользоваться ситуацией с выгодой для себя. Вообще-то она собиралась соблазнять своего венецианского плейбоя с помощью денег, но если применить и кое-какое оружие, подаренное ей природой, вреда от этого явно не будет. Далси откинулась на спинку сиденья и вытянула свои длинные, стройные ноги так, чтобы Гвидо мог без труда ими любоваться.
Гвидо оттолкнулся веслом от причала и направил гондолу к центру канала. Пока лодка плавно скользила по голубой воде, Далси с интересом посматривала по сторонам. Вот они проплыли под небольшим мостиком, и она удивленно отметила про себя, что мост перекинут через канал напрямую от дома к дому. Далси постепенно осознавала, насколько Венеция отличается от всех других городов мира.
Внезапно молодая женщина поняла, что с того момента, как они сели в гондолу, ее спутник не произнес ни единого слова. А этот гондольер — неглупый человек, — решила она. Он наверняка догадался, что она находится под впечатлением от неземной красоты города и не хочет ненужными разговорами нарушать очарование момента. Стояла почти полная тишина, которую прерывали только мягкие всплески воды из-под весла Гвидо. И мало-помалу приятная истома овладела Далси. Венеция окружила се своим волшебством, заставив забыть обо всем на свете, кроме себя самой.
— Здесь все совсем по-другому… — прошептала она. — Такое ощущение, будто я на другой планете.
— Да, — ответил он. — Так оно и есть.
Молодой женщине казалось, что время замедлило свой бег, тысяча впечатлений, одно ярче другого, потрясали ее. Но внезапно где-то в глубинах ее сознания забилась вполне разумная мысль, что отнюдь не в поисках красоты она приехала в Венецию, ей нужно было разоблачить гнусные замыслы человека, который стоял прямо перед ней и с такой ловкостью управлял гондолой.
Далси принялась разглядывать Гвидо. Да, на такую честную и наивную девушку, как Дженни, подобный тип должен был произвести неизгладимое впечатление.
Тут гондола повернула направо и плавно вошла в довольно широкий канал. Солнце, больше не
