Но прежде чем лечь спать, она отправила Роско сообщение. Ей никак не удавалось сформулировать свою мысль. В конце концов она остановилась на таком варианте:
«Мистер Хэверинг!
У меня сегодня вечером был серьезный разговор с Вашим братом. Он не вламывался в тот магазин. Это были Джиневра и трое парней. Мистер Флетчер застал их, они побежали, парней схватили, а она удрала. И тогда хозяин решил, что Чарли и был четвертым.
А Чарли переживает сейчас приступ дурацкого благородства. Я пыталась воззвать к его разуму, но мне это так и не удалось. Так что мои чары, на которые Вы рассчитывали, оказались бессильны, о чем, как мне кажется, я обязана Вас проинформировать.
Жду Ваших дальнейших инструкций.
Она несколько раз прочитала письмо и наконец, разозлившись на свои глупые колебания, навела курсор на надпись «Отправить» и щелкнула мышью.
На следующее утро Пеппе первым делом проверила почту. В ящике ничего не было. Скорее всего, она слишком торопится. Нужно учитывать разницу во времени. Он, наверное, еще даже не проснулся.
На работе Пеппе заглядывала в свой почтовый ящик каждый час, ожидая, что вот-вот должен прийти ответ. Ответа не было. Ее сообщение было послано на адрес его офиса, и, возможно, Роско увидит его, только когда вернется.
Нет, этого не могло быть! Такой человек, как Роско Хэверинг, наверняка каждый день просматривает всю свою деловую почту. Значит, он просто решил не отвечать.
Пеппе просидела в офисе до позднего вечера, и когда наконец добралась до дома, войдя в подъезд, в изумлении остановилась. В холле на резной деревянной скамейке, прислонившись затылком к стене, сидел Роско и… спал.
Глава 8
Пеппе мягко коснулась его плеча. Глаза Роско открылись.
— Привет, — сказал он.
— Что вы сидите тут? Идемте наверх…
Он вытащил из-под скамейки свою дорожную сумку и пошел следом за Пеппе к лифту, где его глаза снова закрылись, стоило ему только прислониться плечом к стене.
— Садитесь, — сказала она, когда они вошли в квартиру.
— Вы, должно быть, подумали…
— Сначала чай, потом объяснения.
— Спасибо.
Она улыбалась, наполняя водой чайник. Ее сообщение заставило его вернуться! Мир опять обрел краски.
Роско выпил свой чай, но бодрости ему это не прибавило.
— Когда вы в последний раз спали? — спросила его Пеппе.
— Не помню… Мне не повезло… Я приехал в аэропорт, когда регистрация уже закончилась, и попал только на следующий рейс… до Парижа… Так что пришлось еще делать пересадку…
— Вы уехали прямо с конференции? — изумилась она.
Он пожал плечами:
— А что мне оставалось делать после вашего письма?
— Написать. Отправить факс. Позвонить, в конце концов!
— Нет, я должен был увидеть вас!
«И ради этого он бросил все свои дела? О нет… Конечно, он это сделал ради Чарли и своей матери», — напомнил ей голос разума.
Но голос разума звучал слишком тихо, заглушаемый волной чувств. Роско ухватился за повод вернуться и теперь с трепетом ожидал, что будет дальше.
Неужели она могла так ошибиться в нем?
— Нечего удивляться, что вы так вымотались, — сказала она. — Но почему вы ждали внизу? На этаже, напротив моей квартиры, есть мягкая кушетка, где вы могли бы устроиться куда удобнее.
— Да… Но я не был уверен, что вы одна вернетесь домой… И если бы ваш спутник увидел меня возле вашей двери… Ну… сами понимаете…
— Я понимаю.
— О нет, я вовсе не хотел оскорбить вас!
— Надо сказать, у вас к этому какая-то странная склонность, — выдохнула она.
— Я только предположил, что вы можете быть в компании. Что в этом такого особенного?
Пеппе набрала воздуха в легкие:
— Хотите поужинать?
— Спасибо. Но только немного, а то я, боюсь, засну.
Роско отправился за ней на кухню, чтобы чем-то помочь, но закончил тем, что без сил опустился на стул.
— Это не просто усталость, — пробормотал он. — Это обрушивается на тебя как скала… Не знаю, почему я так плохо переношу перемещения. Некоторые, похоже, вообще их не замечают. Так что дело не в обратном перелете. Я все еще не приду в себя от полета в Лос-Анджелес, поэтому я… — он сделал беспомощный жест рукой, — далеко не в лучшей форме.
Пеппе приготовила омлет с тостами, и Роско порадовал ее, съев все до последней крошки.
— Очень вкусно. Хотите, я помогу помыть посуду?
— Нет уж, спасибо…
Когда через несколько минут Пеппе, вымыв посуду, присоединилась к нему в комнате, он спросил:
— Вы действительно думаете, что Чарли защищал Джиневру?
— Да. Но без его помощи я не могу этого доказать. Видимо, моих чар оказалось недостаточно, если он по-прежнему стоит на ее стороне.
— У Чарли преданное сердце. Если у него были к этой девушке какие-то чувства, он не будет втягивать ее в это дело.
— Очень мило. Но разве вы не видите, что это значит?
— Это значит, что мой брат идиот. Но мы и так это знали.
— Это значит, что я проиграла! Вы думали, Чарли будет мной так околдован, что станет делать все, как я ему скажу. Увы… Я со своими чарами оказалась совершенно бесполезна.
— Прекратите! Вы не бесполезны. Прошло всего несколько дней.
— Но вы-то думали, что стоит ему бросить на меня один только взгляд и он станет моим рабом. На это вы и рассчитывали, когда нанимали меня. Наверное, вам нужно было сделать другой выбор.
— Другой выбор? — эхом откликнулся Роско. — Другой… с вашим глазами… вашим смехом… вашей улыбкой? Возможно ли это? Уверяю вас, Пеппе, Чарли был сражен в первое же мгновение, как вас увидел.
— Вы слишком добры. Я знаю, что вы это просто так говорите.
Он криво усмехнулся:
— Я известен не за свою доброту. Просто я с самого начала знал, что вы мне подойдете… Подойдете Чарли, я имею в виду… И вы справились со всем идеально. Смотрите, что вы узнали. Я бы до этого никогда не додумался.
— Но… я все равно проиграла.
— Думаю, вы ошибаетесь. В тот вечер, когда вы танцевали с ним, он хотел вас поцеловать…
— Это ничего не значит, — быстро сказала она. — Это было, можно сказать, частью танца. Я не