— Вы нравитесь ему, он хорошо работает с вами. В этом фургоне поместятся две лошади, так что, когда Эллиот выздоровеет, вы сможете забрать их обоих.
— Уже скоро, — уверенно сказала Селина.
— Конечно, скоро.
Лео молча наблюдал за ними. Селина явно не была готова признать: Эллиот больше никогда не сможет участвовать в родео.
Он оставил Селину любоваться новым фургоном и на полпути к дому накинулся на Бартона:
— Ты чуть не испортил все!
— Я не виноват, у нее возникли подозрения, мне пришлось импровизировать.
— «Женщины не понимают таких вещей»! — передразнил Лео. — В наше время ни один мужчина, если он хочет остаться в живых, не скажет такого!
— Ах, вот что! — возмутился Бартон. — Тогда попробуй сказать ей правду. Скажи, что ты платишь за все, и посмотрим, как она к этому отнесется!
— Ш-ш-ш! — испуганно зашипел Лео. — Селина ничего не должна знать, иначе мне конец.
— Замечательно! Теперь мы уяснили наше положение. Ты собираешься стоять здесь и трепаться всю ночь или зайдешь в дом, чтобы глотнуть немного виски?
— Зайду в дом и глотну виски.
В первый день родео все встали очень рано.
В поисках Селины Лео инстинктивно направился в конюшню. Как он и ожидал, она была у Эллиота.
— Пойми, это не навсегда, — говорила она. — Джиперс — прекрасный конь, но ты — совсем другое дело. С ним никогда не будет так, как у нас было с тобой. Мы снова будем вместе, я обещаю тебе. — Она приникла щекой к его носу: — Я люблю тебя, мой старичок, больше всех на свете. Ты слышишь меня?
Лео попытался незаметно уйти, но Селина его заметила.
— Ну и кто же из нас сентиментальный? — мягко спросил он.
— Это не сентиментальность, я просто не хочу ранить его чувства. Представляете, каково ему видеть, как не его, а другого коня, чистят и выводят на прогулку? Вы думаете, он не понимает?
— Мне кажется, он понимает все. А что вы скажете ему, если победите?
— Вы считаете, у меня есть шанс победить?
— Неужели победа так много значит для вас? — Он вгляделся ей в лицо.
— Все! Мне нужны деньги, чтобы участвовать в следующем родео, и в том, которое будет после него. Это моя жизнь, это все.
— Ну, если вы не победите, я бы всегда мог… — Он умолк, почувствовав кончики ее пальцев на своих губах.
— Не надо, мне не нужна благотворительность, и я не приму от вас денег.
Лео дипломатично промолчал. Сейчас не время говорить о том, сколько она уже от него получила.
— В конце концов, почему вы должны идти на финансовый риск? — продолжала Селина. — Представьте, что я не смогу вернуть вам деньги. Что с вами тогда будет?
— Селина, я ведь не при последнем издыхании, как вы. Что плохого, если друг поможет вам? Ведь нет закона, который гласит, что вы всю жизнь должны оставаться независимой.
— Для меня есть, я создала его, и живу по нему. Я всем обязана только себе и больше никому. Если я поверю, что кто-то всегда рядом, чтобы помочь, я стану уязвимой, потому что рано или поздно я все равно останусь одна. И вообще, почему мы ссоримся? День такой чудесный! Мы прекрасно проведем время, и я обязательно выиграю! Я просто не могу проиграть!
— Это почему же?
— Потому что я нашла свое чудо. Вы помните, как мы встретились?
— «Встретились» — не совсем подходящее слово, но допустим.
— До этого я была у Бена, моего старого друга. Он ремонтировал мой фургон. Так вот, когда он сказал, что мне нужно или чудо, или миллионер, я ответила: «Забудь о миллионерах, они ни на что не годятся».
— Поэтому вы решили довольствоваться чудом? — спросил Лео, чувствуя, что вот-вот улыбнется.
— Верно! Я сказала Бену, что чудо уже на пути ко мне.
Лео широко улыбнулся.
— И что?
— Вы же знаете! Все это время Бартон ехал по шоссе, и нам было суждено повстречаться.
Улыбка Лео померкла.
— Бартон?
— Ну конечно! Разве не чудо, что он оказался хорошим, совестливым человеком, который в отличие от многих не стал уклоняться от своих обязательств?
— Но не забудьте, что он миллионер, — возразил Лео.
— Ну должен же быть хоть один хороший богач! Суть в том, что его поступок показывает, какой он порядочный человек.
— Правильно, — глухо согласился Лео.
— Так я получила свое чудо и теперь выиграю.
— Я тоже. Не смейтесь! — воскликнул он, видя, что Селина буквально корчится от смеха. — Вчера я продержался на старине Джиме восемь секунд.
Конечно. А потом он брал лакомство из ваших рук. Старина Джим — котенок, и на арене вы будете ездить не на нем. — Селина не удержалась и ехидно добавила: — Вам вообще не придется долго ездить.
— Вот это да! Я думал, мы друзья, а вы меня дразните!
Она обхватила руками его голову.
— Простите меня! Я не хотела вас обидеть, вы ведь так добры ко мне. Это была просто шутка…
— Черт! Я понял.
— Скажите, что вы не обиделись, — попросила Селина. — Вы мой лучший друг, и мне страшно подумать, что вы сердитесь на меня.
Руки Лео скользнули по ее талии. Он не испытывал и тени обиды, но… разве его можно упрекнуть за то, что он пользуется благоприятным моментом?
— Я не сержусь, — мужественно заявил он.
— И я не причинила вам боли? — Ее руки плавно передвинулись на его затылок, и она не стала сопротивляться, когда он привлек ее к себе.
— Вы поразили меня в самое сердце, поверьте, — ответил Лео.
Селина промолчала, глядя ему в лицо, ее глаза и улыбка были полны озорства.
— Селина, — неуверенно проговорил Лео, — ты испытываешь мое терпение.
— Ты думаешь, мне нужно что-то сделать?
— Да, обязательно.
Она запрокинула голову, и у Лео замерло сердце.
— Ну же! Я устала ждать, когда ты, наконец, отважишься, — сказала Селина, и он почувствовал жадное прикосновение ее губ.
У Селины закружилась голова. Она сразу поняла, что ей следовало повременить. Руки Лео скользнули по ее телу с нежностью, которая не могла скрыть силу.
«Нельзя, нельзя, — как во сне, повторила себе Селина, — сейчас неподходящее время».
— Лео…
— Да…
Снаружи послышался зычный голос Бартона:
— Есть здесь кто-нибудь? Мы отправляемся. Селина с убеждением сказала:
— Нам надо остановиться.
— Надо?
— На это… на это бесполезно расходуется слишком много жизненной энергии. — Ее жизненная энергия иссякала от одной близости Лео. — Время еще будет. Сейчас мы должны настроиться на большой день. Спину распрямить! Голову поднять! Верь в себя.
