Селина покачала головой.
— Нет, я бы заставила их запачкать руки, работая на полях вместе с такими трудягами, как мы.
— Ты же не знаешь, работаю ли я, — возразил Лео, — и чем я занимаюсь в Италии.
Селина перестала делать массаж и взяла его большую загрубелую руку.
— Знаю, — убежденно проговорила она. — Это рука человека, который не чурается тяжелого труда. Она шершавая и мозолистая, и на ней шрамы.
Все это правда, но поля-то его собственные, и он разбогател на них больше, чем Бартон. Его невинный обман угнетал Лео, и внезапно это стало невыносимым.
— Селина…
Она, казалось, не слышала. Рассматривая его руку, Селина поворачивала ее в разные стороны, потом подняла голову, и Лео был поражен чистосердечием, которое увидел у нее в глазах. Ее взгляд поразил его, и он быстро отвернулся.
— Что такое? — тихо спросила она, отпуская его руку.
— Ничего. Я… — Он принужденно улыбнулся. — У меня все болит, завтра пойду к костоправу. Сейчас, я думаю, пора спать. Тебе тоже. У тебя был длинный, трудный день.
— Да, — мрачно пробормотала она, — очень трудный.
Последний вечер родео отметили одним из тех приемов на открытом воздухе, которые Бартон устраивал с большим удовольствием.
Лео испытывал странное чувство неудовлетворенности. Завтра ему придется уехать, но он не готов к отъезду. Селина волнует его сердце, но их разделяет пропасть. Образ жизни, страна, язык — во всем у них глубокие различия. Даже будущее они видят по-разному. Только безграничная любовь способна преодолеть такие трудности, но может ли он надеяться на такую любовь, если, судя по всему, эта женщина не верит в нее?
Думая об этом, Лео спустился вниз и присоединился к гостям. Селина была уже там.
Бартон как радушный хозяин ублажал гостей, произнося тосты, сопровождавшиеся аплодисментами. Лео, глядя на Селину, поднял бокал. В ответ она подняла свой.
Когда начались танцы, он с трудом пробрался сквозь толпу и, подойдя к Селине, увидел, что у нее радостно горят глаза.
— Я чувствую себя такой счастливой! — призналась она. — Если бы ты только знал, Лео, как я счастлива!
— Это замечательно, — мягко откликнулся он. — Я хочу, чтобы ты всегда была счастлива.
— Люди из местной газеты взяли у меня интервью. Они расспрашивали о моих «успехах».
Заняв второе место в «бочечном» заезде, Селина добилась победы на следующий день, а потом победила и в следующих бегах.
— Ты знаешь, как много у меня денег? — спросила она с благоговейным трепетом.
— Знаю, ты же сказала мне. Береги их.
— Их больше, чем я когда-либо получала!
— И что ты будешь с ними делать?
— Буду участвовать в соревнованиях. Это поможет мне прожить следующие шесть месяцев.
— А потом?
— Через полгода у меня будет достаточно денег, чтобы прожить до следующего года. Я добьюсь успеха!
Судя по этим словам, она вряд ли собиралась тосковать по нему.
Они чокнулись, и он направился к Кэрри. Они танцевали до тех пор, пока не запыхались и не расхохотались. За этим танцем последовал вальс.
— Ну как?
— Что?
— Селина. Она так же без ума от тебя, как ты от нее? — С тех пор как Кэрри поддержала его в споре по поводу быка, она начала изображать из себя его сочувствующую сестру.
— Она вовсе не сходит от меня с ума.
— В отличие от тебя.
— Кэрри, пожалуйста!
— Ну, хорошо, хорошо. Только мне показалось, что она ищет тебя, и я собиралась тактично исчезнуть, но…
— Ты прелесть!
Лео поцеловал ее в щеку и, обернувшись, увидел, что на лице Селины гуляет странная улыбка.
— Ты еще не танцевал со мной, — сказала она.
Кэрри исчезла, как обещала, оглянувшись только один раз. Она увидела, как Селина и Лео слились в объятии.
Некоторое время они танцевали молча.
Селина была в смятении. Все, что ей сейчас нужно, это продержаться до отъезда Лео, а потом — просто вычеркнуть его из памяти. Ей не составит труда забыть мужчину, который будет находиться на другом конце света, но сердце подсказывало, что Лео всегда будет с ней, потому что память о нем останется до самой смерти.
Она никогда не увидит его. Селина теснее прижалась к Лео, у нее заныло сердце и она закрыла глаза.
— Селина…
Его шепот заставил ее открыть глаза, его лицо было совсем близко.
— Селина, — снова произнес Лео. Его дыхание коснулось ее, и она пробормотала «да».
Затем его губы властно завладели ее губами, и в его поцелуе было неистовство, порожденное отчаянием.
Селина ответила ему с такой же страстью.
Жизнь не научила ее любви и нежности, то немногое, что она знала, дал ей жизненный опыт, но никогда она не испытывала ничего подобного. Она догадывалась, что Лео не новичок в сексуальной жизни, однако в его прикосновении была удивительная невинность, как будто это был его первый опыт. Казалось, ее чувства для него важнее, чем удовлетворение собственных желаний.
Однако Селина чувствовала его влечение по страстной дрожи большого могучего тела, по тому, как тяжело вздымалась его грудь. Ее возбуждало сознание своей власти над ним, она хотела, чтобы он был ее рабом, и сама жаждала рабства. Ее губы дразнили его, нетерпеливо ведя к желанной встрече.
Лео прервал поцелуй, схватил Селину за плечи и, слегка оттолкнув, посмотрел ей в лицо. Еще немного — и он потеряет контроль над собой.
— Мы выбрали дьявольски неподходящее время. Может, нам следует…
— Следует что? Быть благоразумными? Кому это нужно?
— Только не мне! Но ты, Селина… завтра… — Он замолчал.
— Да, — прошептала она, — да…
Откуда-то сзади донесся шум, который становился все громче. Вечеринка заканчивалась, и Лео с отчаянием смотрел на приближавшуюся шумную толпу.
— Эй, смотрите, кто-то прячется под деревьями!
— Кто она, Лео?
Он громко засмеялся, пытаясь отделаться шуткой. Кто-то сунул ему в руку выпивку, и он с благодарностью принял ее.
Лео стал искать взглядом Селину, но она исчезла.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все распрощались и воцарилась тишина.
Селины нигде не было. Ее поцелуй сулил так много, но она покинула его.
Лео, нахмурившись, поднимался в спальню, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Адское пламя скорее превратится в лед, чем он постучится в ее дверь! Следующий шаг должна сделать она.
Говоря себе так, он подошел к ее двери и тихо постучал. Или это произойдет сейчас, или сомнения будут терзать его всю жизнь. Дверь не открылась. Он постучал сильнее. Безрезультатно.
