— Осталось всего несколько маленьких царапин, — заверила его девушка. — Все остальное зажило просто прекрасно.
— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать.
— И директриса попросила, чтобы ты не маячил около школы. Это вредит нашей репутации.
— В таком случае пойдем.
— Я не думаю…
— Давай не будем тратить время на споры, ладно?
Ланг взял ее за руку и повел к своему автомобилю. Не успела Оливия моргнуть, как она уже сидела в машине с заведенным мотором. Ланг, похоже, боялся, что она будет возражать.
Оливию обуревали эмоции. Ланг не бросил ее, не отвернулся, не сделал несчастной. Значит, узы, что связали их, были вовсе не иллюзией, иначе его здесь не было бы. Он чувствует примерно то же, что и она.
Оливия понимала, что пока не стоит слишком увлекаться. Однако радость переполняла ее — пугающая, ничем конкретно не подкрепленная, беззаботная радость.
Лишь спустя несколько минут она обрела дар речи и спросила, куда он ее везет.
— Туда, где ты, наконец, перестанешь хмуриться и повеселеешь.
— Я не хмурюсь.
— Хмуришься. Когда ты увидела меня у ворот школы, ты кинула на меня взгляд, который испугал бы самого черта.
— А ты мог бы появиться немного раньше, а не за несколько минут до начала моего отпуска.
— Неужели ты мечтала увидеть меня?
— Не обольщайся. Ты просто срываешь мои планы, а я во всем люблю порядок.
— Вот-вот, — кивнул Ланг. — Как я и сказал, ты не в духе. Когда я бывал не в духе, у Мейуи было припасено на этот счет несколько средств для улучшения настроения. И то, чем мы собираемся заняться сейчас, было нашим самым любимым средством.
Больше Ланг ничего не добавил. Остаток пути, который занял полчаса, они оба молчали, чему он только радовался, так как ему необходимо было собраться с мыслями, которые пребывали в хаосе.
После их последней встречи Ланг решил не сближаться с Оливией, по крайней мере, не сразу. Во- первых, он не был лишен амбиций, а именно сейчас в его карьере мог наступить качественный перелом. Разумнее всего было бы ни на что не отвлекаться и встретиться с Оливией после летнего отпуска. Время, проведенное вдали от нее, помогло бы ему вновь обрести контроль над собой и своими чувствами.
На словах это было очень просто. На деле — нет. Вот почему сегодня он оказался у школы.
Его отпуск уже начался. К несчастью. Так как в противном случае работа помогла бы ему противостоять искушению. Однако, сообразив, что Оливия с минуты на минуту может уехать, и они разминутся, он едва справился с охватившим его нетерпением. Все предыдущие решения сразу же показались чепухой. Еще немного — и он мог бы упустить Оливию. Конечно, можно называть себя слабаком — и внутренний голос продолжал ехидно твердить это, — но в душе Ланг был доволен, что поддался своей слабости.
Однако еще один, почти неслышный, голос — голос совести — негромко предупреждал, что он должен немедленно кое в чем ей признаться. Проблема заключалась в том, что Ланг не представлял, какую это вызовет реакцию у Оливии, и беспокоился.
— Вот мы и на месте, — объявил он, останавливаясь рядом с большими воротами.
— Ты привез меня в зоопарк? — изумилась девушка.
— Мейуи говорила, что ни один человек не способен сердиться в зоопарке. Пошли!
И Мейуи и Ланг оказались правы. Не прошло и нескольких минут, как Оливия забыла о своем плохом настроении. Наблюдать за животными было одно удовольствие.
Неужели она не ошиблась, и Ланг действительно отличается от других мужчин? В конце концов, когда она в последний раз была в зоопарке?
— Мне еще не приходилось видеть таких красивых животных, — призналась девушка, восхищенно наблюдая за гигантскими пандами.
— Не могу не согласиться — чудесные животные.
— Не понимаю, правда, как их можно отличить друг от друга. Они совершенно одинаковые!
— Вон та, на дереве, которая поглощена собой, — самка. У нее недавно была течка, и все панды- самцы старались добиться ее внимания. Теперь она беременна, и ее больше ничто не интересует, даже папаша будущего потомства.
— Интересно, — глядя на группу панд, сказала Оливия, — кого из самцов она предпочла?
— Того, у кого самый высокий статус. Он добивается главенства в схватках с другими самцами.
— Разумный подход, — признала она. — И никакой сентиментальной чепухи. В своей следующей жизни я хотела бы родиться пандой.
Ланг засмеялся:
— Вот это да! Не будь столь суровой!
— Разве я сурова? — удивилась Оливия. — С моей точки зрения — да.
— А, понятно. Это чисто мужская точка зрения. Женщина сурова, если не падает в объятия мужчины, поддавшись на его заверения в любви — Последние слова она произнесла с легким сарказмом.
— Ты действительно сурова, — вздохнул Ланг.
— Как и правда. Правда сурова, и, конечно же, в ней нет ни капли романтики. Впрочем, как и в жизни. Просто надо иметь мужество, чтобы признать это.
Оливия говорила первое, что приходило ей в голову, и забавлялась, глядя на Ланга. Кажется, впервые доктор Митчелл не знал, что ответить, и наблюдать за ним было весело.
— Почему ты так решительно отвергаешь любовь? — наконец спросил он. — Да, тебе не повезло в первый раз, однако многие люди пережили разочарование и, тем не менее, не разуверились в любви. Я не терял надежды, даже когда Бекки Рентой заявила, что между нами все кончено.
— Неужели? Готова поспорить, что тогда вам было лет по двенадцать.
Ланг усмехнулся:
— Вообще, мы были чуточку старше, но ты почти угадала.
А Оливия задумалась. Неужели женщина способна бросить такого красивого и уверенного в себе мужчину? Скорее всего, она не была уверена, что он питает к ней глубокие чувства.
— Большинство поступков, — продолжал он, — люди совершают во имя любви. Ты в это не веришь, но так оно и есть.
— Если ты говоришь о своих предках и их романтической любви, позволь напомнить тебе, что нет никаких доказательств того, что Джайо любила Реншу. И я могу ее понять. Молодую девушку хотят замуровать заживо в гробнице, а кто-то предлагает ей бежать. Вполне может быть, что она решила выбрать из двух зол меньшее и потому бежала с Реншу.
— Убедительный довод, — согласился Ланг. — Но как быть с Реншу? Во имя чего он рисковал своей головой, если не любил ее? Или это означает, — его тон стал вкрадчивым, — что мужчина способен на более глубокие чувства, нежели женщина. Тогда, наверное, стоит подвергнуть сомнению способность женщин любить. Они верят в логику больше, чем в чувство, — совсем как панды.
Оливия искоса взглянула на Ланга:
— Ты говоришь это нарочно, чтобы вывести меня из себя?
— Нет, просто появилась любопытная мысль. — Увидев выражение ее лица, Ланг не удержался и добавил: — Но должен признаться, мне нравится выводить тебя из себя.
— Ты слишком далеко заглядываешь.
— Надеюсь. Лучше слишком далеко, чем не слишком.
Его дразнящая улыбка вынудила Оливию улыбнуться в ответ.
— Давай поищем закусочную, — предложил Ланг, обнимая ее за плечи.
Когда им подали кофе, он неожиданно сказал:
— Надеюсь, ты простишь меня.
— За что? — не поняла она.
— За мои слова по поводу того, что женщины в выборе партнера руководствуются логикой, а не
