Он три раза брал еще билеты и, наконец, сказал:
— Давай пока остановимся. Здесь полно всяких других аттракционов.
— Ну, тогда идем к ним!
Ее глаза заблестели, когда они подошли к американским горкам. Она смотрела, как вереница вагончиков медленно ползет вверх, а потом, под крики и визги сидящих в них пассажиров, стремительно несется вниз.
— Ну, идем же! — взмолилась она.
Он посмотрел на нее с любопытством:
— Ты совсем не боишься?
— Чего? — изумилась Ди.
— Увидишь, — сказал он, улыбнувшись. Когда они сели, Марк придвинулся к ней поближе и обнял за плечи. — Но возможно, ты такая смелая, что не нуждаешься в моей поддержке? — усмехнулся он.
— Ну, уж не настолько, — сказала она, крепче прижимаясь к нему.
Вагончики пришли в движение, медленно поднимаясь вверх, и, достигнув вершины, начали падать вниз, с каждой секундой наращивая свою скорость, пока Ди не завизжала от восторга и не прижалась к нему.
А потом они устроились за столиком под зеленым парусиновым навесом и заказали себе светлый эль. Каждый нерв в ее теле еще пел от восторга, но приятней всего был восхищенный взгляд Марка.
— Я и не думал, что тебе это так понравится, — сказал он. — Обычно девчонки этого не любят.
— Я не такая, как все девчонки, — сказала Ди. — Я сдвинутая. Разве ты этого не знал?
— Если и не знал, то теперь знаю.
Она допила свое пиво и протянула ему пустой стакан:
— Можно еще?
— Нет, нет! Ни в коем случае! А то Хелен убьет меня. Она и так меня не очень-то жалует.
Ди кивнула. Хелен хотела, чтобы они поженились, только из соображений приличия. Сегодня утром она сказала дочери:
— Я знаю, Марк кого угодно может очаровать своей улыбкой, но запомни, он из «плохих мальчиков».
Глава 7
Когда они подошли к автодрому, Ди настояла, чтобы они взяли по отдельной машине. Догоняя, она нажимала на педаль и врезалась в машину Марка на максимальной скорости. Но и у него получалось не хуже, и в конце они согласились, что победа должна быть поделена.
Только в одном он не оставил ей никаких шансов — в стрельбе из духовой винтовки. Марк с легкостью попадал в яблочко, и потому ему было предложено выбрать приз. Он выбрал маленького пушистого медвежонка и торжественно преподнес его Ди.
Она влюбилась в медвежонка сразу же. Его мордочка была слегка перекошена, придавая игрушке задорный вид, который показался ей странно знакомым.
— Это ты, — сказала она Марку.
— Я?!
— Конечно, он красивее, чем ты, но этот его нахальный вид в точности как у тебя. Мой Бруин.
— Бруин?
— Так в старину называли медведя. Но это не простой медведь. Это мой медведь. Это настоящий бруин.
Ди чмокнула его в блестящий нос.
— Я ревную, — сказал Марк.
— Как ты можешь ревновать к самому себе? — удивилась Ди, запихивая мишку в сумку.
Марк купил им по стаканчику мороженого, и они медленно побрели по дорожке парка. Ди подумала, что никогда еще у нее не было такого счастливого вечера.
Из темноты до них долетел гул голосов.
— Смотрите туда! — выдохнул кто-то то ли со страхом, то ли с восхищением.
Высоко в небо поднималась ажурная конструкция, похожая на Эйфелеву башню. Луч прожектора, сверкая в решетчатых переплетениях, остановился на середине, освещая фигуру мужчины.
— Ему не следовало бы этого делать!
— Он сумасшедший!
— Но зато какой смельчак!
Воздух был наполнен громкими возгласами, но мужчина не обращал на них внимания. Он поднимался все выше и выше, хотя верхний конец башни уже начал подрагивать и качаться.
— Он что, хочет добраться до самого верха?
— Не рискнет. Это опасно.
Казалось, мужчина был согласен с этим замечанием. Остановившись, он театрально взмахнул рукой, давая понять, что представление закончено. Толпа засвистела, воздух наполнился криками и аплодисментами.
— И за что? — недоумевал Марк. — Он даже и близко не подобрался к вершине.
— Все равно он высоко залез, — сказала Ди.
— Это кто угодно мог бы сделать. Вот если бы он добрался до самого верха…
— Если бы ему захотелось рискнуть своей шеей… — начала она и тут же поняла, что сделала ошибку. Для Марка только риск имел значение. Чем больше опасность, тем больше удовольствие. — Марк, подожди!
Он, казалось, даже не слышал ее. В испуге она схватила его за руку. Он обернулся.
— Убери от меня руки, — тихо проговорил он.
— Марк, пожалуйста…
— Отпусти. Сейчас же.
Ди никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Где тот веселый шутник, которого она любила? Он исчез, на его месте был решительный мужчина с жестким лицом, который не потерпел бы ничего, что могло ему помешать.
— Я сказал, отпусти меня, — повторил он холодно.
Ошеломленная, она отступила назад, уронив руки, словно из них вдруг ушла вся сила.
Марк заметил, как вытянулось ее лицо, но понял это по-своему.
— Все в порядке, — сказал он уже мягче. — Я знаю, что делаю.
Он ушел прежде, чем она смогла что-то ответить, направляясь прямо к этой ненадежной конструкции. Прыгнув на нижнюю перекладину, начал быстро подниматься вверх. Снова со всех сторон полетели крики и подбадривающие возгласы.
Сердце Ди то замирало, то пускалось вскачь. Невозможно было смотреть на него, но невозможно было и отвести глаза. Вот он достиг той высоты, на которой сдался первый мужчина. Если бы Марк удовлетворился тем, чтобы забраться немного повыше и стать победителем…
— Пожалуйста, пожалуйста, — шептала она. — Пусть он остановится, пусть он не лезет на самый верх.
Но она знала, что меньшее его не удовлетворит. Все или ничего. Так уж он был устроен.
Толпа взревела, когда он достиг критической точки и… полез выше. Внизу на земле другой верхолаз скрипнул зубами и выругался:
— Выпендрежник, черт возьми…
— Ну а сами вы кто тогда? — повернулась к нему Ди.
— Я тоже выпендрежник, но я знаю, когда остановиться. В верхней части рейки гораздо тоньше, они не удержат его.
Ди подняла голову и увидела, как одна перекладина, словно по команде, прогнулась под ногой Марка.
