Он остановился, посмотрел вниз, посмотрел вверх.
— Слезай! — крикнул кто-то. — Будь разумным.
Будь разумным! Эти слова оказались фатальными.
Словно красная тряпка для быка. Марк лишь крепче ухватился за опору и начал взбираться дальше. Верхняя часть конструкции раскачивалась из стороны в сторону, на земле все затаили дыхание.
Осталось четыре перекладины, потом три… две… одна…
Рев был оглушающим, когда Марк победно выбросил руку, а потом помахал всем, кто был внизу, окруженный волнами поднимающихся к нему аплодисментов.
— Ты видел это?
— Да, герой!
— Должно быть, вообще ничего не боится парень.
Он начал спускаться. Ди от страха закрыла глаза. Каждый в толпе скрестил за спиной пальцы, пока, наконец, спрыгнув с последней перекладины, он не исчез в лесе протянутых рук.
Глаза Марка сияли. Все в нем кричало: «Ну, что ты теперь скажешь?!»
— С тобой все в порядке? — спросила она.
— Разумеется. Все это такая ерунда!
— Это глупость и безрассудство, — сказал появившийся рядом с ними плотный мужчина. — Я владелец этой чертовой штуковины, но сейчас у меня слишком хорошее настроение, чтобы отправить вас в полицию за порчу частной собственности.
Со всех сторон раздались крики:
— Вы этого не сделаете! Нам всем скоро будут нужны такие парни…
— Я же сказал, что не собираюсь этого делать! Никогда ничего подобного не видел. — Мужчина пожал Марку руку. — Только не делай этого снова.
Рев смеха. Еще аплодисменты. Поздравления. Ди смотрела на все и удивлялась, почему она не может присоединиться к всеобщему ликованию. Но ей не хотелось портить этот момент. Подойдя к Марку, она широко улыбнулась, исполняя роль женщины, гордой за своего мужчину.
Видимо, именно этого он от нее и ждал. Выбросив вперед руки, он схватил ее в объятия и притянул к себе. Толпа, обожая такие зрелища, хлопала и хохотала.
Но Ди не слышала ничего. Ощущение его губ на ее губах почти лишило ее рассудка. Это был не тот поцелуй, которого бы она хотела — интимный, нежный, чувственный. Это был поцелуй для публики, но сейчас это было все, на что она могла надеяться, и ей хотелось насладиться каждым его мгновением. Она ответила на его поцелуй, вложив в него все свое сердце, в то же время гадая, знает ли он вообще, что у нее есть сердце.
Аплодисменты вернули ее на землю. Она смущенно отстранилась и начала выбираться из толпы.
— Сердишься на меня? — выпалил он, догоняя Ди.
— Ты просто дурак!
Он обнял ее за плечи:
— Я знаю, что я дурак, но ты уж прости меня, ладно? Я такой, какой есть.
Ди достала из своей сумки игрушку.
— Ты слышал это? — сказала она, глядя на мишку. — Марк признался, что он дурак. Я полагаю, что ты тоже на его стороне. Чокнутые Бруины — вот вы кто!
Марк рассмеялся:
— Чокнутые Бруины! Мне нравится.
— Подожди меня здесь, — сказала она Марку и исчезла в темноте.
Через несколько минут Ди подошла к павильону, где Марк выиграл для нее игрушку.
— Ему одиноко, — сказала она, показывая на Бруина. — Он хочет, чтобы у него была подружка. За сколько вы могли бы мне ее продать?
— Вам нужно ее выиграть, — возразил хозяин аттракциона.
— С моими способностями на это ушла бы вся ночь. Так за сколько?
Хозяин сдался и продал ей точно такого же мишку, только в легкой клетчатой юбочке — мишку- девочку. Вернувшись к Марку, она вручила ему свой трофей:
— Это тебе! Теперь у нас у каждого по одному.
— Ты выиграла? Я под впечатлением.
— Нет. Я уговорила хозяина продать ее мне.
— И за сколько?
Она поморщилась:
— За шиллинг и шесть пенсов.
— Шиллинг и шесть пенсов?! Да ведь это же целое состояние! На это можно было бы купить несколько кружек пива.
— Не самого хорошего, — заметила она. — А я покупаю только лучшее. Так вот, эта особа в клетчатой юбочке будет за тобой приглядывать.
— Придираться ко мне и ворчать все время, да?
— Ara. А еще шпионить за тобой и докладывать мне, если ты будешь плохо себя вести. — И потом уже мягче Ди произнесла: — И беречь тебя.
Она надолго запомнила этот вечер, потому что в некотором роде он был последним праздничным вечером перед войной. Вскоре после этого во всем Лондоне погас свет, и людям пришлось чуть ли не ощупью пробираться по улицам.
— Это только репетиция, — говорил Джо, держа в руках свечку. — Когда начнется война, в городе для безопасности будут гасить огни на всю ночь. Сейчас это только предупреждение, чтобы мы были готовы.
Свет скоро зажегся, но неожиданная темнота предупредила всех. Теперь война стала реальностью. Марк был включен в состав действующей части Военно-воздушных сил, где оттачивал свое мастерство в ожидании официального объявления войны. И наконец, это случилось.
Теперь уже ничего не могло быть, как прежде.
Марку удалось найти время, чтобы нанести им короткий визит. Хелен встретила его как почетного гостя, приготовила праздничный ужин, оставив Ди с ним наедине только на несколько минут. Ему пора было возвращаться на летное поле, чтобы по первому сигналу подняться в воздух. Ди смотрела ему вслед, гадая, когда же еще она его увидит и увидит ли вообще.
Мир вокруг них стремительно менялся. Детей эвакуировали из Лондона, отправляя на удаленные от города фермы, мужчины шли в армию, молодые женщины заменяли их на заводах и фабриках. Ди, в свою очередь, тоже хотела пойти в Женский вспомогательный корпус Военно-воздушных сил, но все ее амбиции были разрушены доктором Ройсом.
— Вы медицинская сестра, — строго сказал он, — или скоро ею станете, когда сдадите свои экзамены. Надеюсь, вы успешно с ними справитесь и окажетесь куда более полезны стране, используя ваши профессиональные навыки.
Война могла быть объявлена в любой день, и, когда третьего сентября это случилось, все вздохнули почти с облегчением. Теперь стало ясно, что делать. Некоторые даже воспрянули духом.
Экзамены Ди закончились. Позже она едва могла вспомнить, что там было, но она сдала их на «отлично», и ей была предложена постоянная работа в больнице.
Марку удалось получить увольнительную и присоединиться к маленькому семейному торжеству, но большую часть времени он провел в саду, устраивая там вместе с Джо «андерсоновское убежище». Эти убежища делались из рифленых железных листов, соединенных между собой стальными уголками. После того как конструкция была собрана, ее закапывали в землю.
— Я не собираюсь спать в этом кротовнике, — заявила Хелен. — Я останусь в доме.
— Лучше не надо, если начнут бомбить эту часть города, — пробормотал Марк.
Он теперь мало рассказывал о своих делах. Гитлер вторгся в Европу, британская армия использовала
