— К сожалению, не кончилось, все только начинается. Кого, как вы думаете, немцы атакуют теперь?
— Нас… — тихо сказала Ди. — Нашу страну.
Через несколько дней она услышала по радио, как Черчилль подтвердил это предположение: «Борьба за Францию закончена. Скоро начнется борьба за Британию. Вся ярость и мощь врага будет обрушена на нас».
И на передней линии обороны будет, конечно, авиация.
С того дня в каждом пациенте Ди боялась увидеть Марка. Единственным спасением для нее оставалась работа. Ночью, лежа в постели, она шептала: «Вернись, вернись ко мне», держа перед собой маленького мишку, которого он выиграл для нее на ярмарке.
Теперь их контакты были лишь по телефону, и то не всегда. Когда Марку удавалось позвонить, Ди в это время почти всегда была на работе. Она приходила домой, только чтобы услышать: «Он звонил. Сказал, что все в порядке. Передал привет».
«Передал привет» — и все…
Предсказания доктора Ройса оправдались. Через три недели после Дюнкерка были оккупированы Нормандские острова. Еще через две вражеские бомбардировщики вторглись в воздушное пространство над Англией. Британская авиация обрушилась на них с такой яростью, что Черчилль публично с трибуны отметил доблесть английских летчиков.
Пилоты стали героями этого дня. В газетах появились фотографии молодых парней, которые стояли рядом со своими самолетами и улыбались в камеру, как если бы опасность была для них нормой жизни. Большинство фотографий были групповыми, но были и одиночные снимки. Так Ди впервые увидела фотографию Марка, устроившегося на крыле своего «спитфайра», спокойного и, судя по всему, довольного жизнью, которую он себе избрал.
— Можно подумать, им и бояться нечего, — заметила старшая сестра, просматривая газеты во время их короткого чаепития.
— А что это за жесты? — недоумевала Ди, глядя на групповую фотографию.
— Это летчики показывают, сколько каждый из них сбил самолетов. Ты только посмотри на него. — Она указала на Марка, у которого на левой руке были вытянуты четыре пальца. — Можно не удивляться, что он так доволен собой… Интересно, есть ли среди них простые пилоты? Если верить прессе, все они молоды, красивы и отважны.
— Кое-кто из них — определенно, — пробормотала Ди.
В этот день она вернулась домой пораньше, и тут же позвонил Марк.
— Сразу же за летным полем есть маленькое кафе, называется «Кроличья нора». Там и встретимся, — предложил он, когда Ди сказала, что ей дали выходной.
Она пришла в кафе к его открытию. Села за столик и приготовилась ждать.
Через некоторое время кафе стало наполняться. Женщина за стойкой несколько раз бросила в ее сторону подозрительный взгляд. Потом подошла к ней.
— Я не могу позволить вам просто так сидеть и ничего не заказывать. Похоже, вы, милочка, решили использовать это место для сбора данных?
— Для чего?..
— Вы знаете, о чем я, не притворяйтесь!
— Вообще-то я медсестра, — сказала Ди, — и жду здесь своего жениха-летчика.
Какое-то время женщина озадаченно смотрела на нас.
— Если ты медсестра, — наконец, сказала она, — взгляни на моего сына. Сегодня утром он порезал ногу, но никому не хочет ее показывать.
Порез оказался небольшим, Ди обработала ранку йодом и забинтовала. Женщина сразу к ней потеплела.
— Меня зовут миссис Гортон. Можешь сидеть здесь, сколько захочешь, а я сейчас принесу тебе чего- нибудь перекусить.
Она принесла легкий обед, а потом, когда кафе опустело, подсела к ней за столик поболтать.
— Извини меня, конечно, но посмотрела бы ты на тех, кто сюда приходит. Не знаю, можно ли с этим что-то поделать. Стоит только собрать вместе молодых мужчин, как тут же появляются девочки для приятного времяпровождения, если ты понимаешь, о чем я.
— Я понимаю…
— И дела у них тут, надо сказать, идут совсем неплохо. В газеты, конечно, такие истории не попадают. О нет, эти парни герои, а значит — сплошь одна добродетель. Но героизм и добродетель не ходят вместе, запомни мои слова. Так когда твой жених обещал прийти сюда?
— Не знаю. Когда у него будет такая возможность. Если она будет. Подождите… кажется, это он.
Ди увидела мужчину в кожаной куртке, появившегося в конце улицы. В следующий момент она вскочила на ноги и бросилась ему навстречу. Смеясь, Марк заключил ее в объятия, и на несколько минут она забыла обо всем…
— Нам придется вернуться в кафе, — наконец, сказал он. — В случае чего, они будут знать, где меня искать.
Когда они вошли, миссис Гортон вернулась за стойку. На какое-то мгновение ее взгляд с любопытством остановился на Марке, а потом она посмотрела на нее. Ди поняла, что женщина передала ей предупреждение о тех двух девицах у входа, которые только выглядели «приличными», но, судя по всему, ими не были.
Девицы глазели на Марка, и, если честно, Ди не могла их за это винить. В последнее время он возмужал, стал более уверенным в себе и более привлекательным.
Одна из девиц хотела уже помахать ему, но потом ее глаза остановились на Ди, и, пожав плечами, она отвернулась.
Какой-то парень встал и направился к двери. Ди сосредоточенно нахмурилась.
— Пит? — неуверенно окликнула она его.
Парень вздрогнул, но потом узнал ее и улыбнулся:
— Рад тебя видеть.
— Вы знакомы? — спросил Марк.
— Вместе учились в школе, — объяснила Ди. — Пит был на два класса старше и защищал меня от всяких приставал.
— Тогда дай мне пожать твою мужественную лапу, — сказал Марк, протягивая ему руку.
— Что ты здесь делаешь? — спросила его Ди. — Ты тоже пилот?
— Нет, я механик. Я хотел летать, но не очень-то оказался к этому способен. — Он усмехнулся и кивнул на Марка: — Не то, что он. Сумасшедший дьявол, как его называют.
Марк улыбнулся, ничуть не задетый его словами.
— Ладно… э-э-э… я пойду, — вдруг смутившись, сказал Пит.
— Пока, приятель, — кивнул ему Марк.
Он проводил Ди к столику, сел напротив и, улыбнувшись, заключил ее ладонь в свои руки, как она и представляла это в своих мечтах.
— У меня не так уж много времени. Я скучал по тебе.
— Было действительно так плохо?
Он пожал плечами:
— Во всяком случае, они не смогли меня подстрелить.
— С каждым разом их становится все больше и больше, как мух в августе.
— Боюсь, что да… Кстати, ты где спишь? В убежище?
Она поморщилась:
— Мы раз попробовали, но это оказалось так неудобно. Мама потом просто наотрез отказалась выходить из дому, ну и мы, конечно, не можем оставить ее одну. Черт с ним, с этим Гитлером!
Он коснулся ее щеки:
— Вот это, я понимаю, сила духа.
На несколько мгновений между ними повисло молчание. Потом, словно приняв какое-то решение, Марк
