В эти дни узнать что-то о Марке Ди могла только от доктора Ройса. Поэтому, когда однажды утром она увидела его мрачное лицо, она поняла, что случилось ужасное.
— Мне очень жаль, — сказал он.
— Он погиб? — едва выговорила она.
На мгновение перед ее глазами все потемнело. Доктор поддержал ее и помог сесть.
— Нет, не погиб. Он жив, но в тяжелом состоянии. Его самолет был подбит во время боя. Он сумел дотянуть до аэродрома, но при посадке загорелся мотор. Ему повезло, что он остался жив.
— И он будет жить, верно? Верно?
— Думаю, что да, — осторожно сказал доктор.
— Но уверенности нет?
— Он очень сильно обгорел, и ему нужна помощь. Хорошо, что вы здесь. Если он вас увидит, это ему поможет.
— Где он?
— Идемте со мной.
Когда они шли по коридору, он сказал:
— Я поместил его в отдельную палату. Мне лучше предупредить вас, что… В общем, он был полностью охвачен огнем. Просто чудо, что лицо не пострадало.
Его спас шлем, но грудь вся обгорела, к тому же он сильно ударился головой.
Они остановились возле палаты. Доктор Ройс открыл дверь и отступил в сторону, пропуская Ди вперед.
Она вошла и сделала несколько шагов. Потом остановилась. Даже в самых страшных кошмарах она не могла себе такого представить.
Человек на кровати мог быть кем угодно, настолько он весь был обмотан бинтами. Они покрывали его грудь, руки, шею, голову.
Где тот молодой бесстрашный пилот, что смеялся в лицо опасности? Его больше не было — перед ней лежала беспомощная кукла. Почему рядом с ним не оказалось никого, кто мог бы его защитить?
«Но теперь есть, — подумала она с неожиданной решимостью. — Теперь здесь я. Я буду защищать его».
— Он все время был без сознания? — тихо спросила она.
— Нет, но, конечно, нам приходится держать его на снотворных и обезболивающих. — Доктор Ройс посмотрел на запись в карточке. — Судя по тому, когда была сделана последняя инъекция, он скоро проснется.
— Вы можете оставить его на меня, — решительно сказала Ди. — Со мной он будет в безопасности.
— Я в этом уверен.
Когда дверь закрылась, Ди подошла ближе к кровати. Работая с ранеными, она привыкла к таким зрелищам, но сейчас весь этот опыт был бесполезен. Перед ней лежал человек, которого она любила.
Его глаза были закрыты, дыхание хриплое, похожее на короткие стоны. Только теперь она смогла узнать его. Широкий рот, всегда готовый к улыбке, был твердо сжат, как если бы боль мучила его даже во сне.
Ди придвинула к кровати стул, села и наклонилась к нему.
— Здравствуй, милый, — прошептала она.
Ничего. Он даже не шевельнулся.
— Это я — Ди, — не сдавалась она. — Мне сказали, что ты ранен, и вот я пришла. Мы ведь все равно друзья, верно? И я хочу снова увидеть тебя здоровым и сильным.
Опять только хриплое короткое дыхание. Отказываясь признать поражение, она продолжала:
— С тобой все будет в порядке, хотя это потребует некоторого времени. Они говорят, что ты серьезно ранен, но мне приходилось ухаживать и за более тяжелыми ранеными, и все они быстро поправлялись, потому что им снова хотелось вернуться туда, в небо.
Ди, конечно, приукрашивала. Она знала, насколько маловероятно то, что Марк снова будет летать, и сколько должно пройти времени, прежде чем он вообще сможет вести относительно нормальное существование. Но она не могла позволить себе думать об этом сейчас. Сейчас было важно одно — спасти его жизнь. И если ей удастся это сделать и настанет день, когда она снова увидит его улыбку, то остальное уже не будет иметь никакого значения.
Она продолжала, заставляя свой голос звучать уверенно и бодро:
— Мне жаль, что мы сейчас не обручены. О, только не думай, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку. Ты всегда был слишком умен, чтобы дать женщине поймать себя. Но, похоже, у тебя совсем никого нет.
Эта правда ударила ее со всей силой. Звезда эскадрильи, парень, с которым не отказалась бы пофлиртовать ни одна девчонка, он был совершенно один — ни семьи, никого, кому бы он разрешил к себе приблизиться. Кроме нее. Абсолютное одиночество.
— Ты рад, что я пришла? Надеюсь, что рад. Я знаю, что ты спишь, но, может быть, там, в своем сердце, ты все же можешь слышать меня. Я так надеюсь на это, потому что мне так много всего хотелось бы тебе объяснить. Я чувствовала себя очень неловко вначале. Я любила тебя, но боялась сказать об этом. Видишь, я знала, что ты меня не любил — ну разве что совсем немножко… Я была так счастлива, когда ты предложил мне выйти за тебя замуж, что даже не думала, как все это случилось. Я обманывала себя и не хотела ничего видеть, потому что ты был для меня всем. А когда все же пришлось увидеть, то, казалось, я просто сошла с ума. Но ты не мог любить по приказу. Никто бы не смог.
Его губы слегка приоткрылись, словно он хотел дать ей знак. Конечно, это было слишком невероятным, Ди никогда не позволяла себе верить в подобные вещи. Ну, если только сейчас…
— Ох, если бы я только могла поверить, что ты слышишь меня и понимаешь, что я пытаюсь сказать. Я пришла сюда сразу же, как только узнала, что ты ранен. И если есть что-то, что я могу для тебя сделать, я это сделаю.
Она посмотрела на его руки, лежащие на одеяле: одна была забинтована, другая нет. Очень красивая рука с тонкими сильными пальцами. Как хорошо она помнила ее прикосновения, дразнящие прикосновения через тонкую ткань…
Ди осторожно взяла его руку, мягко поглаживая своими пальцами. Он никак не отреагировал на это. Ее сердце сжалось, ощутив его беспомощность. Она бы все отдала, чтобы только увидеть, как он снова превратится в самого себя — насмешливого, взбалмошного, дерзкого, изумительного. Даже если бы это означало, что она снова его потеряет, она приняла бы это.
— Ты скоро поправишься, — говорила Ди уверенным тоном. — Ты должен рассчитывать на это, потому что ни на что другое я не соглашусь. Знаю, ты не любишь выполнять приказания, но мое ты выполнишь. Выздоравливай! Это приказ, ты слышишь?
На последних словах ее голос дрогнул, она уткнулась лицом в его руку, из глаз ее хлынули слезы.
— Вернись ко мне… — шептала Ди. — Я люблю тебя. И никого больше не полюблю. Позволь мне заботиться о тебе…
Он глубоко вздохнул. Она наклонилась и мягко прикоснулась губами к его губам.
— Я думала, что никогда больше тебя не поцелую, — пробормотала она. — Ты что-нибудь чувствуешь? Чувствуешь, как моя любовь стремится к тебе?
Еще один вздох. Она с нежностью посмотрела на него.
— Да… Ты возвращаешься ко мне… Ты возвращаешься…
Марк открыл глаза. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Вы кто? — спросил он.
Глава 10
Марк уже давно ходил по самому краю. Сначала он стал чувствовать опасность, как только его
