факт, что я разваливаюсь на части. Вы сказали, двадцать два? Какая чушь! Я старая двадцативосьмилетняя развалина.
— Понял, — смущенно ответил Витторио.
— Ничего вы не поняли, — ответила Эйнджел, радуясь своей удачной шутке. — Перед тем как лечь спать, я смываю макияж, снимаю парик и накладные ногти. То, что остается, представляет собой довольно жалкое зрелище. Одним словом, когда Джо понял, что я безнадежно устарела, он променял меня на двадцатилетнюю.
— Но ведь он купил для вас дом, — наконец вымолвил Витторио. — Когда я показывал ему виллу, он все время повторял: «Моей даме сердца здесь понравится», и вроде бы его действительно это волновало…
— Но к тому времени я уже перестала быть его дамой сердца. Он купил дом не для меня, а для нее, только она нашла его недостаточно роскошным, и Джо решил, что он подойдет мне. Он мечтал как можно дешевле от меня отделаться, а я так устала, что согласилась, лишь бы поскорее от него избавиться.
Если у Витторио и оставались сомнения, то они рассеялись, когда Эйнджел произнесла последние слова.
Это так похоже на Джо Клэннена!
— Значит, вы не хотели приезжать сюда?
— Почему же, я люблю Италию, даже учила когда-то итальянский.
— Это меня удивляет, — признался Витторио. — Я думал…
— Вам не обязательно что-то говорить. Вы ожидали увидеть избалованную идиотку.
Витторио растерянно пожал плечами.
— Я никогда не называл вас идиоткой, — уверил он Эйнджел. Затем, желая сменить тему разговора, мужчина спросил: — Вы все еще хотите собаку?
— Если только она будет похожа на него, — ответила молодая женщина, указывая на Лори.
— Вы сделали плохой выбор, — отшутился Витторио. — Он — настоящий разбойник.
— Могу себе представить. Поэтому он мне и понравился.
— Я принесу вам одного из его щенков. Это будет несложно. Он заселяет ими весь район. Теперь, если позволите, я вернусь к работе, за которую вы мне платите.
Эти слова положили конец их непринужденной беседе, и у Эйнджел не осталось другого выбора, кроме как удалиться.
В течение трех дней Витторио не упоминал о собаке, и Эйнджел подумала, что он позабыл о своем обещании. Но на четвертый день он появился вместе с четырехмесячным щенком, очень похожим на Лори.
— Его зовут Тони, — сказал Витторио. — Два месяца назад я нашел для него хозяев, но они были рады вернуть его мне. Он шумный, непослушный и не поддается дрессировке.
— Как раз то, что я хотела!
Мужчина улыбнулся.
— Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.
Глядя, как Эйнджел возится со щенком, Витторио понял: это любовь с первого взгляда. Причем обоюдная.
Несколько дней спустя Эйнджел попросила Витторио отвезти ее в город, чтобы купить дешевые джинсы и футболки. С тех пор она не надевала ничего другого, когда рядом был Тони, и не пользовалась косметикой, потому что он любил лизать ей лицо.
Их с Витторио перемирие все еще оставалось в силе. Они оба давно забыли о том, что оно должно быть вооруженным. Эйнджел чувствовала, что мужчина начинает уважать ее, а его уважение, как она поняла, дорогого стоило.
Она практиковалась в итальянском с ним и Бертой и вскоре уже говорила на нем так же бегло, как и они. Затем Эйнджел настояла на том, чтобы Витторио разговаривал с ней по-английски. Он пока еще мог лишь кое-как объясниться на ее языке, но молодая женщина утверждала, что с каждым разом у него получается все лучше и лучше. Судя по скептическому выражению его лица, Витторио ей не верил, но все же позволял ей его учить.
Мужчина, в свою очередь, рассказывал Эйнджел, как ухаживать за лимонами сорта «Лиссабон», которые росли в ее саду, и вскоре молодая женщина уяснила, что в этом деле решающую роль играет выбор удобрений и своевременный полив. С интересом слушая объяснения Витторио, она поняла, как ему сейчас тяжело. Он очень любил это место, раз пошел ради него на такую жертву.
Эйнджел начала осознавать, что им просто необходимо собрать хороший урожай. Сумма, которую заплатил ей Джо в качестве компенсации, постепенно уменьшалась. Понимая, что ей не обойтись без машины, Эйнджел купила старую дешевую малолитражку.
Зная, что настанет время, когда придется самой зарабатывать деньги, она испытывала тревогу, потому что ни один из доступных ей способов ей не подходил. Эйнджел уже получила предложение продать историю своей жизни с Джо, но сделать это означало бы вернуться к прежней жизни, о которой молодой женщине не хотелось даже вспоминать.
Эйнджел гнала от себя мысли о возможном банкротстве.
Еще слишком рано об этом беспокоиться. Сейчас я должна думать о Сэме и готовить дом к его приезду.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Будучи по делам в городе, Витторио заехал на почту.
— У меня есть кое-что для вас, — сказала начальница почтового отделения. — И для нее тоже.
Женщина специально не назвала новую хозяйку виллы по имени, чтобы показать, что она, как и большинство местных жителей, на стороне Витторио. По какой-то причине на этот раз мужчину это разозлило.
— Синьора Таццини не виновата в том, что стала новой владелицей моего дома, — отрезал он.
Вернувшись на виллу, Витторио направился в одну из комнат и, сев за стол, стал просматривать свою почту. Увлеченный этим занятием, он неосторожным движением столкнул на пол большой коричневый конверт, предназначавшийся для Эйнджел. Тот лопнул, и из него высыпалось содержимое. Это была подборка английских журналов. Мужчина поднял один из них: на обложке красовалось лицо Эйнджел. Название публикации было своеобразным предупреждением для мужчин. Поза Эйнджел лишь усиливала это впечатление. Ее глаза были широко раскрыты, на губах играла соблазнительная улыбка. Фактически это было приглашение в постель.
Надпись под фотографией гласила:
«Как Эйнджел разбила мое сердце — история, рассказанная брошенным ею любовником».
Пренебрежительно фыркнув, Витторио бросил журнал на пол и направился было к двери, но что-то заставило его вернуться и поднять журнал.
Внутри были снимки Эйнджел, сделанные фотографом-любителем в пору ее юности. На них она отличалась от себя нынешней, как дикая неухоженная роза отличается от садовой. Рядом с ней стоял красивый молодой человек, скорее всего, ее бой-френд.
В заголовке утверждалось, что это «невыдуманная история о том, что произошло на самом деле», рассказанная бывшим женихом Эйнджел.
Читая печальный рассказ о несчастной любви молодого человека к алчной женщине, променявшей его на богатого мужчину, Витторио обнаружил, что теперь он действительно гораздо лучше понимает английский.
«Я любил ее и думал, что это взаимно, но она променяла меня на богатство. Как я мог тягаться с миллионером Джо Клэнненом? Я не желаю ей зла, но сейчас, когда ее саму бросили, надеюсь, она поняла, какова ценность настоящей любви…».
