– Мы не можем поехать в фургоне, – заметила Ребекка. – Где твоя машина?
– В гараже в деревне, у мужчины, который дал мне фургон.
– Ты должен показать мне, как водить фургон.
– Я сам поведу.
Но он оставил эту идею после первой мили, и Бекки повела дребезжащую машину сама.
– Поверни там налево, – велел он, как только они оказались в деревне. – Бекки, я сказал – налево.
– Позже. – Она уже сворачивала к приемной хирурга.
– Я сказал, что все в порядке, – простонал он.
– Прекрасно, пусть доктор сам скажет мне об этом.
Но доктор не сказал ничего оптимистичного.
Это был пожилой человек с современными взглядами, который оснастил свою операционную большим количеством хорошего оборудования, включая небольшой рентген. Потребовалось совсем мало времени, чтобы установить, что Лука сломал две кости и раздробил третью, и ненамного больше, чтобы наложить гипс.
– Хорошо, что вы прибыли прямо ко мне, синьор, – сказал доктор. – Иначе ваша рука так и осталась бы покалеченной. Вы мудрый человек. – Он посмотрел на них оценивающе. – Или вы удачно женились?
– Да, – признал Лука.
– Возьмите болеутоляющие, и две таблетки помогут вам заснуть ночью. Я надеюсь, что вы не планируете заниматься сегодня тяжелой работой.
– Нет, – быстро сказала Ребекка. – Мы думали о поездке, но теперь отложим ее до завтра.
Лука лишь кивал. Он выглядел изможденным и даже согласился остаться в приемном покое доктора, пока Бекки возвращала фургон и забирала его машину.
Было сумрачно, когда они вернулись домой. Бекки немедленно начала топить печь и готовить еду.
Лука ел плохо.
– Ложись спать, – мягко сказала она. – Будет лучше, если ты ляжешь на кровати, а я на матраце.
Но он отрицательно покачал головой, и она не стала протестовать. Лука принял ее помощь, когда Бекки раздела его и отвела в комнату, как мать больного ребенка. Он коснулся ее руки.
– Спасибо за все.
Она сжала ему руку, поцеловала его и поспешила уйти.
Они выехали рано утром, поглощая милю за милей на пути в Каренну. Машина плавно скользила по дороге.
Лука сменил джинсы и свитер на классический костюм и снова превратился в человека, которого она встретила месяцы назад. В их доме он был совсем другим, его лицо выглядело худым и измученным, словно он постарел на несколько лет в тот вечер.
В начале поездки она коснулась его руки, и он улыбнулся ей, но затем снова ушел в себя.
Они достигли Каренны днем и отправились прямо в церковь. Город вырос с тех пор, как они были здесь в последний раз вместе, улицы были переполнены, и они застряли в пробке.
– Ты помнишь больницу? – спросила она, указывая на здание через окно.
– Да, я помню.
Они повернули за угол. Увидели строителей, ремонтирующих задний двор. Вскоре здание исчезло из поля зрения.
Через несколько минут они достигли небольшой церкви, где когда-то планировали пожениться. Припарковав машину, Ребекка поглядела на Луку, пытаясь понять, что он думает и чувствует.
Но по его лицу не удалось ничего прочесть, и она была немного разочарована. До этих пор она чувствовала, что они все делают вместе. Теперь казалось, что Лука отдалился от нее еще больше, чем она подозревала. Он был настолько погружен в себя, что просто не подпускал Ребекку к своей душе.
– Она здесь? – спросил Лука, когда они вошли на кладбище. – Ты можешь показать мне, где она лежит?
– Да, иди за мной.
Могилка была далеко в глубине. Наконец они достигли аллеи с несколькими детскими могилами.
– Почему они здесь, а не с семьями?
Его взгляд упал на табличку «Сироты». Она видела, как он вздрогнул.
В конце аллеи они нашли крошечную могилу с табличкой «Ребекка Солвей». Табличка висела немного криво, но трава на могиле была аккуратно скошена.
Лука стал на одно колено, всматриваясь в слова на табличке. Ребекка опустилась на колени около него и видела, как он протянул свою большую руку и положил ее на траву.
– Она, должно быть, была совсем крошечная, сдавленно сказал он.
– Да. Она могла бы уместиться на твоей руке.
