Или над Землей, словно услышала я продолжение его мысли.
— Вик, режим полной маскировки! — Нечего развлекать Галактику
И вообще, не до разговоров мне стало.
Рах, огненная планета, так и не ставшая обитаемой... мы гадали, кому понадобилось рушить охладители. Рах... планета, ставшая яслями камнегрызов? Их новым гнездовьем?
Значит, и им нужно жизненное пространство?
Рах, пещерники, Телла...
Телла, мне плевать на рубины, но ты ведь спас мне жизнь, Телла! А я так и не сказала тебе спасибо за науку. Судьба...
Рах, новорожденный мир... кто так распорядился тобой? Я не верю, что камнегрызы могли сделать это сами. Кто же помог им? Кто сумел подвести черту, завершив эксперимент в удобный для себя момент? Кто?
Телла, пещерники, Рах... Я узнаю!
Часть II
7. НА ЧУЖОМ ПОЛЕ
В диспетчерской службе планетарного космопорта Ссс сидят киберы. И это здорово меня выручило, когда, бешено лавируя между зависшими на суточной орбите «Кобрами», «Гадюками» и «Анакондами», я послала запрос на немедленную посадку. Будь диспетчерами ящеры — болтаться бы «Мурлыке» в хвосте этого змеюшника добрые сутки: пока ящеры-пилоты выйдут из ночной комы, да прогреются, да начнут заходить на посадку в порядке занятой очереди... нет, интересно всё же, как они выжить-то сумели при таком биоритме — от заката до рассвета полная беспомощность. Причем у всех одновременно, бери любого голыми руками.
Мой кораблик валился в непроглядную тьму внизу, а я... я злилась. От Нейтрала до Ссс слишком близко, чтобы раздражение дурацким заданием сменилось тем философским спокойствием, которое стремился развить во мне Телла. Телла... «С Рах разберутся и без тебя», — сказал мне шеф. Конечно... но эта дурацкая миссия к ящерам...
— Три Звездочки, посадочный протокол, — затребовал диспетчер. Я кинула по кодированной связи подтверждение и попыталась успокоиться.
Ну, дурацкое задание, ну так и что? А потяну ли я другое? Как свободный капитан — да, но как агент разведки? Ох, Альо, угораздило же тебя...
Городок при космопорте живет и ночью. Еще бы, ведь именно здесь сосредоточились все допущенные на Ссс чужаки. Официальные посольства, представительства фирм и корпораций, ГСН, биржа, многопрофильный медицинский центр, гостиница, ханнские и человечьи религиозные миссии, несколько ресторанчиков, казино и тренажерных залов... неизбежная накипь зоны контактов. Сам мегаполис начинается дальше, и чужие бывают там куда реже, чем ящеры в городке космопорта. Хотя никакие местные законы не запрещают пришельцу прошвырнуться по местам обитания аборигенов, днем, конечно. Но законы законами, а традиции... соваться в мегаполис без проводника-ящера чревато, уж это-то я знаю без всякого инструктажа. Правда, шеф подбросил парочку идей, как такового проводника раздобыть. Что ж, и на том спасибо.
Я не тороплюсь. Бреду по посадочному полю к светящейся золотыми сполохами арке таможенного контроля, и холодный ночной ветер приятно ерошит шерсть. Катера здесь запрещены, и на посадочном поле совсем другие запахи. Пахнет метаоксом, горячей броней, а еще — солью и водорослями: океан совсем рядом. Океаном, неглубоким и заросшим водорослями, покрыта большая часть планеты. И по всей планете над буро-зеленой водой — крыши ящерьих городов. Расширяться уже некуда: свободного океана ровно столько, чтобы обеспечить воспроизводство.
По счастью, прибывших здесь не досматривают: ящеры отслеживают только вывоз. Иначе пришлось бы ждать, пока таможенники выйдут из ночной комы и отогреются. А так — входи себе, благо меры предосторожности ящеров не пошли дальше системы фотоэлементов в шлюзе. Вполне надежно: если во внутренней камере кто-то есть, внешняя дверь попросту не откроется.
В зале ожидания пусто. Беру со стойки регистрации яркий рекламный буклет и выхожу на освещенную вывесками и указателями широкую улицу. Здесь тихо, куда тише, чем ночью на Нейтрале. И пустынно. Ни тебе катеров, ни прохожих, ни даже полицейских патрулей. Только музыка где-то недалеко, тихая, но с назойливыми ударными — человечья, что-то такое у них в моде последние пару лет.
Я прохожу мимо гостиницы, игнорирую ханнский ресторанчик и сворачиваю в переулок. Открываю дверь под второй от угла вывеской, вхожу. К музыке с назойливыми ударными, к резким запахам специй, жареного мяса, спирта и соленых огурцов — на столике против входа классический «разлив на троих»; к приветливо махнувшему из-за стойки бармену.
Оглядываюсь. Здесь почти пусто. Кроме бармена и троих выпивающих, в ресторанчике коротают время: два ремонтника в замызганных комбезах над шахматной доской, наверное, из персонала доков; сонная девчонка над тарелкой острой лапши; жующий сигарету лэмми с татуировкой семейного комиссионера; и толстый рыжий пижон с банкой пива и блюдцем чипсов. И застывший в ночной коме ящер, на которого деликатно не обращают внимания — мало ли, по какой причине бедняга опоздал к себе за шлюз. Ящер... конечно, где им учуять, как от него несет невидимкой! Люди... да и лэмми тоже не ахти какие нюхачи.
Однако на связь я должна выйти именно здесь.
— Что заказывать будем? — интересуется бармен.
— Поесть, — хмуро отвечаю я. — Без специй что-нибудь.
— Без специй, — бармен медлит, маскируя паузу широкой профессиональной улыбкой, — что ж, есть и без специй. Картофельное пюре. Рис. Трильские рыбные палочки. Рыбный салат. Овощной салат. Творог. Если не спешите, суп могу заварить. С фрикадельками. Там, по-моему, только лавровый лист из специй.
— Суп, творог и сливки, — киваю я. — Натуральные. И ореховые крекеры, если есть.
— Именно ореховые, — бармен явно доволен заказом: натуральные сливки стоят дорого. — Пожалуйста, ореховые крекеры, сливки, творог. Суп через пять минут, выбирайте столик по вкусу, с вас пятнадцать кредов.
По вкусу... я сажусь за ближайший к ящеру: только оттуда видно всех посетителей, а невидимка все равно прекрасно прослушивает заведение от входа до подсобки. Одна надежда, что разговор мне предстоит достаточно невинный.
Так, теперь — тянуть время. Не обращать внимания на посетителей, сосредоточиться на еде и ждать.
Суп оказался лучше, чем я ожидала, а творог, наоборот, хуже. Девчонка доела свою лапшу и ушла. Шахматисты заказали по кофе. Пижон догрыз чипсы, спустил банку из-под пива в утилизатор и громко потребовал повторить.
— Кредит исчерпан, Сэйко, — отрезал бармен.
Я вскрыла крекеры и отхлебнула сливки. Сэйко — мой связник. После того, как прозвучит его имя, я должна взяться за рекламный буклет. А потом дать ему возможность пригласить меня в офис. Никаких жестких паролей. Тем лучше, учитывая пристроившегося рядом невидимку.
Я кинула в рот крекер и отгородилась от связника рекламным буклетом.
«ВНИМАНИЕ! — кричали золотые буквы на первом развороте. — Народ сссла делает шаг дружбы! Индивидуальные экскурсии по зоне обитания для любого желающего! Традиционный обед! Посещение модуля золотообработки! Сувенир на добрую память!»
Так... похоже, идеи шефа мне не понадобятся. Интересно, с чего это ящеры начали играть в открытость?
