возможно, они хотели перезарядить пистолет. Потом свернули к «триумфу», фонариком осветили спущенные шины, на время потеряв способность видеть в темноте.
Курту стало не по себе. Хищники. Он готовился встретить леопардов, а наткнулся на гиен. Разумеется, опасных, особенно если их загнали в угол, но... Хищники ли они? Скорее, пожиратели падали. Какая, впрочем, разница, сказал он себе. Все равно он убьет их одного за другим, чтобы каждый знал, что расплата неотвратима, и со страхом ждал, когда же придет его черед.
Чуть левее от него огромный валун сужал идущую по гребню тропу до фута с небольшим. Чтобы обогнуть валун, Курту пришлось красться, прижимаясь к нему спиной. Он сразу понял, как использовать валун в своих целях.
Передвижения Чемпа он отслеживал по звукам: скрип подошвы по камню, тяжелый вздох, сдавленное ругательство. Неужели Чемп думает, что поднимается бесшумно и может захватить Курта врасплох? Или, уверенный в своих силах, плевать он хотел, слышит его Курт или нет? По наступившей тишине Курт понял, что Чемп уже на гребне и ждет, когда же он выдаст себя. Значит, Чемп полагал, что Курт не подозревает о его присутствии! Выждав две минуты, он шевельнул ногой, сбросив вниз камешек.
И приготовился к встрече.
Две минуты спустя из-за валуна показалась левая рука Чемпа. Он повторил маневр Курта, огибая валун спиной к нему.
Пора.
Ударом правой ноги, обутой в подбитый металлом башмак, он раздробил левый локоть Чемпа. От этого удара любого сбросило бы с гребня.
Но Чемп обладал рефлексами животного, поэтому метнулся не вперед, а вбок, вскрикнув от боли. Он не свалился вниз, но оказался лицом к лицу с Куртом, на пятачке шириной с ярд.
— Ты... ты сломал мне руку! — в изумлении воскликнул Чемп.
И прыгнул на Курта. Тот не ожидал столь резкой атаки. Его спина впечаталась в скалу, от удара затылком потемнело в глазах. Голова Чемпа оказалась у него под подбородком, правая рука обхватила талию, кулак уперся в позвоночник.
Широко расставив ноги, Чемп одним движением развернул их обоих, и теперь уже Курт оказался спиной к обрыву. Его левая рука была зажата между телами, правая не находила цели, потому что Чемп втянул голову в плечи. Курт застонал. Чемп так перегнул его в поясе, что лицо Курта смотрело в небо, а плечи повисли над пропастью. Боль дважды пронзила его грудь: треснули два ребра.
Боль привела его в чувство. Все кончено? Ну нет.
И Курт вогнал левое колено между ног Чемпа. Здоровяк задрожал всем телом, попытался хоть как-то уберечься от второго удара, но не ослабил хватки.
Курт ударил вновь. Чемп застонал, повернул голову влево, еще сильнее надавил черепом на челюсть Курта. Но одновременно открыл для удара лицо. Как заправский каратист, Курт сжал правую руку в кулак, выставив вперед вторую фалангу среднего пальца, и со всей силой ударил туда, где, по его расчетам, был левый глаз Чемпа.
Он не ошибся.
Чемп громко вскрикнул, поднес правую руку к глазу. Курт едва не свалился вниз, с трудом удержав равновесие, и тут же Чемп, словно раненый бык, бросился на него, ослепленный болью и яростью. Курт вновь воспользовался окованным железом башмаком. На этот раз удар пришелся в пах. Здоровяк рухнул на колени, словно пораженный в сердце буйвол, и Курт обрушил ребро правой ладони на открытую шею, чтобы перебить позвонки. Ударил он на три дюйма ниже, по лопатке, но так сильно, что Чемпа сбросило с пятачка.
Курта от боли в ребрах согнуло вдвое. Он едва дышал, приходя в себя от медвежьих объятий.
Первые несколько футов Чемп падал головой вниз, но затем схватился правой рукой за скальный выступ и держался за него, пока его тело скользило вниз. Он не отпустил выступ, даже когда повис над пропастью на одной руке, вторая висела плетью.
Когда Курт перегнулся через край, он увидел перед собой перекошенное страхом лицо.
— Я... — от ужаса Чемп осип. — Мистер... пожалуйста.
Вот и Дебби простонала в телефонную трубку: «Пожалуйста». Курт наблюдал, как намертво вцепившиеся в выступ пальцы начинают распрямляться.
— Пожалуйста.
Он не мог не откликнуться. Курт улегся на живот, протянул руку, схватил Чемпа за запястье.
— Попробуй упереться ногой. Попробуй подняться...
Пальцы Чемпа распрямились, теперь его удерживала только рука Курта. Но его тело пронзила боль, он вскрикнул и понял, что рука свободна. От боли его пальцы разжались, выпустив запястье Чемпа.
Чемп полетел вниз, перевернулся в воздухе, голова оказалась ниже ног, правая рука хватала пустоту. Он даже не вскрикнул. Тяжелое тело пробило ветки кустов и рухнуло на камни у подножия обрыва.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь урчанием далекого прибоя.
Курт поднялся, с посеревшим лицом привалился к валуну. Хищники? Пожалуй, он узнал кое-что и про себя. Хладнокровно он бы этого не сделал. Победа его не радовала. Что же касалось остальных...
Снизу донеслись не стоны: тишину прорезали крики, громкие, резкие. Курт подошел к обрыву, всмотрелся в темноту. После такого падения человек не может остаться в живых, не может...
Ему вспомнился случай, когда они два дня пролежали в пустыне под вражеским огнем. Одного из них, в передовом окопе, ранило, и он девять часов кричал без перерыва. Трое солдат погибли, пытаясь добраться до него. А он все кричал, пока не умер.
Значит, надо спускаться, подумал Курт. Надо что-то делать. Но... пути вниз не было. Во всяком случае, для человека со сломанными ребрами. Тогда вверх? Невозможно. Оставалось только одно: идти по гребню, пока он не сольется с оврагом, а уж потом по усыпанной гравием дороге добраться до умирающего.
Курт уже двинулся с места, но остановился как вкопанный. Глаза его обежали поляну. Остальные так и не появились! Свет керосиновой лампы пробивался сквозь зашторенные окна. Они же слышали шум падающего тела, слышали крики. Но ни один не вышел из дома. Даже если они думали, что это Курт, а не Чемп, их закадычный приятель.
По телу Курта пробежала дрожь. Видать, у них совсем нет сердца. И, превозмогая боль, он зашагал вдоль гребня.
Глава 30
Они сидели в гостиной, когда тяжелое тело провалилось сквозь листву и шмякнулось о камни. Рик вскочил, сжимая в руке пистолет и побледнев как мел.
— Что это? — хрипло прошептал он.
Вскочил и Толстяк, кровь бросилась ему в лицо.
— Чемп сбросил его с обрыва!
Хулио уже двинулся к двери, когда Рик остановил его:
— Если упал Холстид, мы все узнаем по возвращении Чемпа.
— А если это Чемп? Если...
— Тогда мы уже ничем ему не поможем.
Ну и черт с тобой, подумал Хулио. После изнасилования Дебби он как бы начал пробуждаться от кошмарного сна, начавшегося в апреле с избиения Рокуэлла... Сна, в котором он делал не то, что хотел, а то, что ему навязывали. Что ж, больше он не будет во всем следовать за Риком.
Еще шаг к двери — и Хулио услышал щелчок предохранителя. Обернулся. Рик целился в него. Безумный взгляд заставил Хулио вернуться к креслу.
И тут послышались крики.
Хулио вздрогнул:
— Это голос Чемпа. Он ранен, ему требуется...
— Возможно, это ловушка.
Пистолет по-прежнему целился ему в грудь. Хулио застыл. Прошло пятнадцать минут, крики не прекращались. Толстяк, усевшись на диване, ел сандвичи. Рик устроился в кресле-качалке у газовой плиты, перебросив правую ногу через подлокотник. Рукоятка пистолета упиралась в его колено.
— Рик, пожалуйста, прислушайся... Чемп...
