платочек и торопливо помахала им, всматриваясь в воина, не желающего пощадить соперника.
- Остановить бой! – крикнул король, тоже взмахнув, наконец, злосчастным платком и утирая им взмокший лоб.
Протяжный звук труб возвестил об окончании поединка. Залитого кровью послушника унесли в западную башню, где уже ждали дэнгорские врачеватели.
- Кто этот кровожадный гигант? – поинтересовалась королева, которая прежде не посещала турниры, ставшие бойней при Авинцие.
- Это Румаир, по прозвищу Брогомский бык, - отозвался пасынок.
- И мой брат, - с нежностью и гордостью в голосе, добавила Октэма.
- Смерть наррморийцам! – потрясая окровавленным мечом, ревел на турнирном поле воин в сверкающей кольчуге, пурпурном плаще со знаками брогомских земель и с алыми перьями на шлеме. Молодой герцог, в чьих жилах текла королевская кровь, открыто протестовал против власти Магнуса из Карута. Его приводило в бешенство, что выносливые и образованные монахи становились главной опорой королевства, во многом превосходя благородных по происхождению воинов.
Монарх привстал с кресла, с ужасом глядя на рассвирепевшего бойца.
- Дэнгорский барс принимает вызов! – раздался зычный голос и на ристалище появился могучий воин в синем плаще с золотыми знаками Бэгов.
- До первой крови! – прокричали герольды с разных концов турнирного поля. – Воин братства Антигов против герцога из Брогома!
- Убей его, Гродвиг, - пробормотал Овэлл, в изнеможении падая в кресло.
- Гродвиг?.. – дрогнувшим голосом переспросила Дэла, и замолчала, прижав похолодевшую руку к груди, где затрепетало встревоженное сердечко.
- Позвольте покинуть вас, госпожа, - вставая и кланяясь, поспешно проговорила Пления-Лиэлла.
- Конечно, – ответила та сухо.
Схватка двух бойцов, которые не знали поражения, но никогда прежде не встречались на турнирах, была стремительной и ожесточенной. Соперники сошлись, обменявшись сокрушительными ударами, что оказались бы роковыми для других. Румаир подался, теснимый наступающим противником, который явно превосходил его умением владеть мечом. Он отскочил с проклятьями и снова бросился в бой. Ярость придавала ему силы. Но Гродвиг отбился, вновь откинув «быка». Воины разошлись. Снова с лязгом столкнулись их мечи.
И, видимо, страх толкнул Румаира на запретный на турнирах прием – рука его на мгновение задержала клинок Гродвига. Но он тут же поплатился за коварство. Вложив всю силу в последний удар, герцог не удержался на ногах, так и не достигнув цели. «Барс» увернулся. А Румаир упал на колени и сам открылся для удара.
- Бей его! – с надрывом выкрикнул король.
Но Гродвиг опустил меч, давая возможность противнику подняться.
Склонивший голову Брогомский бык посмотрел на трибуну, где сидел его отец. Глаза Румаира, налитые кровью, на секунду задержались на лице герцога Годан-Телла. И сын прочел в них ответ на немой вопрос. Стремительно разогнув мощное тело, он швырнул в лицо врага полную горсть песка.
Гродвиг ослеп на минуту. А тяжелый меч «быка» ударил ему в грудь.
В полнейшей тишине, застывшей над трибунами, раздался слабый вскрик Дэлы.
Отброшенный ударом, «барс» едва удержался на ногах, задохнувшись от боли. Мрак захлестнул его. Почти разжались пальцы…
А выронить из рук оружие на турнире в Антавии, означало – проиграть.
- Меч! – крикнул кто-то с трибун. – Держи крепче меч Бэгов!
Румаир отступил на полшага, запрокинул голову и издал оглушительный вопль торжества. В то время как его соперник, прижимавший левую руку к груди, медленно поднял ее к глазам. На кожаной перчатке не было крови. Клинок Годан-Телла не смог пробить двойной кольчуги, сплетенной в Каруте.
- Защищайся! – крикнул Гродвиг.
Молодой герцог взялся за рукоять двумя руками, и, подняв меч над головой, прохрипел:
- Ты жив еще, несчастный Бэг?
Но тот оказался быстрее, и когда Румаир, широко размахнувшись, обрушил на противника меч, серебряной молнией сверкнула перед ним сталь клинка воина Антига…
«Бык» бешено вскрикнул: его оружие упало в песок, а темная кровь оросила рукава дублета. Лезвие меча Гродвига рассекло запястья, прорвав раструбы перчаток.
- Остановите бой! – раздался среди общего шума, поднятого на трибунах, требовательный окрик короля Овэлла.
Взвыли трубы.
- По правилам турнира победителем признан Дэнгорский барс!
- Как переживает наша госпожа за свою семью, - шепнула Свеллия Ноэлле, у которой азартно блестели глазки, и алел нежный румянец на щеках. – Думаю, она увезет в обитель Вдов портретик племянника покойного мужа – чтобы быть ближе к … родственнику…
- Ах, перестань! – прыснула в кулачок дама.
Дэла не слышала ни их слов, ни ехидных смешков. Мир для нее сжался до границы боевой арены, где находился единственный человек, какого она не смела признать властителем души, но и изменить этого оказалась не в силах.
- Кто отважиться принять вызов непобедимого воина братства Антигов? - не унимались герольды.
«Если никто не выйдет к нему, - лихорадочно подумала королева, - я назову невестой Плению- Лиэллу. Надеюсь, Овэлл оценит мой выбор. И бедный Гродвиг – тоже. Пусть навсегда умрет в его сердце надежда на руку предательницы. Он достоин лучшей доли. А молодой король? С такой женой он перестанет грезить островом Карут. Но честно ли это по отношению к двум братьям? Нет, нет, нет».
Уставшая сомневаться Дэла, плотно сомкнула веки и стала горячо молить Аспилуса указать ей избранницу. Доверившись воле небес, она загадала, что та из девушек, которая возьмет белую розу, что стояли в ногах дам, станет супругой короля Антавии.
- Я принимаю вызов! – раздался вдруг звонкий женский голос.
На поле выбежала девушка с мечом в руках. Взметнулись белые знамена Брогома. Толпа ликующе взвыла - воительница была прекрасна! Мужская камиза подчеркивала красоту ее молодого крепкого тела. Грудь девы прикрывал золоченый щит с гербом Манпор-Ваков. Обнаженные ноги стягивала золотая сетка. Белые перья украшали золоченый шлем.
- Брогомская медведица вызывает на бой Дэнгорского барса!
В те времена в турнирах не редко принимали участие женщины из благородных семей. И многие из них добились прекрасных результатов, хотя, получить звание воина, и принимать участие в походах они, по-прежнему, не имели права. Во времена Кхорха, который обожал женские бои, каждая дама – отправляясь в путешествие или оставаясь в собственном замке - нуждалась в защите как от разбойников, чьи набеги на отдаленные земли приумножились и ожесточились, так и от арахнидов, что бесчинствовали не менее лесной братии. Сразиться с прекрасной воительницей на турнире не считалось зазорным для мужчины антигуса, будь это даже прославленный боец. Хрупкая Дэла, взойдя на престол, воспротивилась этому. И многие разделяли ее стремление видеть придворных дам беззащитными и нежными, какой была сама королева, никогда не бравшая в руки тяжелого меча. Но находились и такие, что усовершенствовали навыки, не уступая воинам ни в верховой езде, ни в плавании, ни в искусстве владения мечом. Такой была Пления-Лиэлла, которая гордилась своей храбростью на турнирах, и даже считалась опасным соперником.
Вот только Гродвига ее появление поразило в самое сердце. Легкая краска проступила на его красивом смуглом лице - так вот как встретила она своего нареченного после долгой разлуки! С мечом в руках!
- Я принимаю бой, – негромко произнес он, но не поднял оружия.
- Этот поединок я посвящаю тебе, Овэлл! В память о былой дружбе! – воскликнула Пления- Лиэлла.
