- Итак, мы заперты, – подытожил он с досадой.
- Не думаю, что нас никогда не выпустят отсюда, – авторитетно заявил Ва-Йерк, усаживаясь возле стены с тайным выходом. – Зачем так много сложностей? Он вернется. Отдохните.
Но ждать им пришлось долго.
Принц, злясь, ходил по комнате, ругая Улхур и Хефнет, «коварно заманившую его в эти норы». Гродвиг расположился на полу, очистив место от пыли, которая неприятно напоминала бурый прах, оставшийся в ущелье от воинства Пурфа. Образ Локты-Лиэллы вновь настойчиво напомнил о себе, и барон снова приуныл, сердясь на самого себя. И чтобы хоть немного отвлечься, принялся чистить меч.
Ва-Йерк с Ларенаром от скуки занялись изучением едва заметных знаков на стенах.
- Взгляни! – вскричал довольный тмехт, забыв уже, где он. – Ты только взгляни на эти рисунки!
Под тонкой, надломанной ими корочкой, виднелись четкие рисунки и буквы. Быстро заработав пальцами, Ог Оджа освободил довольно обширную часть стены.
- Что это? – спросил послушник с интересом.
- Это, дорогой юноша, своеобразная летопись о древних богах Апикона, ставшего Сульфуром.
- Отец говорил мне только про Кэух.
- Да, вот она, смотри, – Ва-Йерк указал рукой на изображение женщины с хвостом змеи и телом паука. – О ней знали еще в Маакоре. Орх или Кэух по преданию, вдохнула бесконечную злобу в души своего народа. Знаешь, кем она была? Суккубом. Вступая в отношения со своими служителями, она собирала их семя, чтобы оставить потомков, обратившись в инкуба Арахна. Вот, выходит он из бездны, которую охраняет Огненный дух. Твой отец умеет вызывать его, чему я сам стал свидетелем. Этого духа зовут Хорухус, или Тохус, – тмехт провел ладонью по начертанным словам на древнем архэ. – Ему до сих пор поклоняются в Кифре. Но были и другие боги. Брат Хорухуса – Улх, бог земли. Вот он, в образе серого змея создает Улхур-лабиринт. А вот прекрасная богиня вод, чья красота сделала безумным Хурса, духа гор и вулканов. Чтобы не достаться злобному божеству, Арухра растерзала самое себя. Кусочки ее тела укрыл в своих недрах ее брат, Улх-змей. Кровь богини стала черной водой Аургуса-реки, где до сих пор находят частицы остывшей, но сияющей плоти. Люди называют их золотом. Даже мертвая Арухра до сих пор сводит с ума.
- Чудесная сказка, - заметил Ормонд, не терпевший легенды о богах. – Тмехт, позови кого-нибудь из этих духов-тварей, пусть будут полезными хоть чем-нибудь. Откроют двери, например.
- Вы кощунствуете, ваше высочество, – Ва-Йерк вытер лицо.
- А ты веришь в эти бредни жрецов, которые многое выдумывают, чтобы держать простой люд в повиновении.
- Если бы вы видели столько, сколько довелось увидеть мне – не говорили бы так убежденно и пренебрежительно.
- А ты, тмехт, считаешь меня невеждой? – принц остановился напротив Ога Оджи и угрожающе воззрился на него.
- Становится жарко, - Ларенар, отбросив полу плаща, стиснул рукоять меча, и недобро посмотрел на Ормонда.
- Остынь, высочество, - посоветовал Гродвиг.
Презрительно хмыкнув, тот снова принялся ходить. Жест послушника не остался не замеченным им. Он не испугал, но желание ссориться с тмехтом прошло, сменившись думами о страшной участи нахала святоши, который осмелился угрожать Бэгу. И, расхаживая по комнате, принц стал воскрешать в памяти истории послушников, что жестоко поплатились за попытки посягательства на господ.
- Бойся того, кто не ответил на удар, - тихо и многозначительно сказал Ва-Йерк Ларенару. – Это нечистое место, – произнес он уже громче. - Заразное. Здесь, во влажной и душной темноте растут ядовитые цветы порока, рассеивающие вокруг отравленную пыльцу греха.
- Цветы? – хмыкнул барон. – Вы романтик, Ог Оджа.
- И каждый из нас дышит полной грудью, - пробормотал тот, садясь на пол с несчастным видом. – Не ведая, что черная пыльца уже осквернила наши души, опыляя все гаденькое, что пряталось в самых глубинах их. Скоро, очень скоро буйно зацветут эти отвратительные ростки. Губя нас…
- Чушь, чушь! – снова разозлился принц. – И если ты не заткнешься…
Он не успел высказать угрозу - бесшумно открылась дверь, и в комнате появилась высокая кифрийка, с пурпурным знаком Арахна в виде переплетенных стеблей озерной лилии на лбу и щеке. Смуглая и грациозная, затянутая в узкое платье из алого шелка, она держалась с неподражаемым достоинством.
- Хефнет приносит вам извинения за ваше долгое ожидание, и просит увидеться с ней немедленно.
- Очень кстати, – проворчал Ормонд и сплюнул в сторону тмехта. Потом повернулся к рабыне и, осмотрев ее откровенным взглядом, добавил: – Видимо, у твоей госпожи много дел, если она откладывает встречу с наследником Антавии на несколько часов, кстати, прошедших крайне мучительно.
Изумленная, но наученная не выказывать эмоций кифрийка, всё с той же доброжелательностью пригласила чужеземцев пройти за ней.
- Прошу вас, - произнесла она мягким тоном и направилась к выходу.
И гости, покинув, наконец, пыльную комнату и пройдя по красивому коридору с полуколоннами из какого-то сверкающего, прозрачного камня, оказались у золоченого диска. Он беззвучно раскрылся, когда рабыня тронула один из знаков на его рифлёной поверхности.
- Проходите, - пригласила кифрийка и исчезла за бархатистым пологом.
Они вошли в полутемную залу, где сладко пахло благовониями – из маленьких трехногих курильниц исходили светлые клубы ароматного дыма. Восьмиугольная комната со стенами из голубого мрамора и бело- синей мозаикой на полу выглядела просторной. В самом центре стояло низкое широкое ложе, обтянутое темно-синим бархатом и небольшой столик, инкрустированный перламутром.
При появлении гостей, с ложа навстречу им поднялась сама Хефнет, верховная жрица храма Арахна, владычица Улхура.
- Приветствую вас в доме Отца моего. – Голос женщины был обволакивающе-мягким. Плавным движением тонкой руки, она предложила им присесть. Сама же позвонила, взяв со столика золотой колокольчик, и в комнате появились невольницы с подушками, мягкими кифрийскими ковриками и тяжелыми подносами с угощениями и напитками для гостей. Прозрачные одеяния девушек вызвал явный интерес мужчин, что привело хозяйку в веселое расположение духа.
Хефнет одета была просто - в платье-балахон насыщенного фиолетового оттенка, стянутое пояском под грудью. Шелковые одежды приоткрывали босые ноги, украшенные жемчужными браслетами. Браслеты были также на ее запястьях и предплечьях. Каждое движение жрицы сопровождалось сладким ароматом крепких духов. Чужеземцы нашли её довольно приятной, пусть и не молодой, но привлекательной женщиной. Великая Хефнет вовсе не выглядела «черным страшилищем», как привыкли именовать ее в Антавии. Она оказалась внимательной и радушной хозяйкой, даже не смотря на то, что усадила гостей на полу. Подушки послужили им сиденьями, а блюда кифрийки расставили на ковре.
- Путь был долог, и вам необходимо отдохнуть, – заговорила Хефнет, тоже устроившись на подушке. - В вашем распоряжении уютные спальни и рабыни. На завтра я жду вас, дорогой принц, для разговора, касающегося цели вашего визита. А его подданные пусть чувствуют себя здесь как дома. Теперь же прошу отведать эти скромные угощения.
Мужчины с удовольствием приступили к трапезе, по достоинству оценив великолепную улхурскую кухню. Хозяйка с улыбкой наблюдала за ними, с любопытством разглядывая ученого из Тмехема, мужественную фигуру красавца барона и яркую утонченность наррморийца, который вызывал в ней особый интерес, и ее проницательные глаза все чаще останавливались на нём.
Наследник Антавии, избранный в мужья Немферис, сразу вызвал в ней сильную неприязнь, что тяжестью легло на душу.
- Как вам понравился мой город? – спросила она, глядя на послушника и явно любуясь им.
- Нам трудно судить о нем, госпожа. Мы ничего не видели, кроме Красной дороги и грота Жрецов, который показался нам немного … мрачным.
- Улхур прекрасен, - мечтательно произнесла Хефнет. – Он полон чудес, созданных богами и людьми. Вы увидите это, … Ларенар.
