А ведь ответы лежали на поверхности. В прямом и переносном смысле.
Эту тайну навсегда унесла с собой погибшая от ее руки Хофис, успевшая во многом открыться только верховной жрице. Но она не всё открыла. Не сказала, например, что Валаис имела связь с колдуном Арбоша, что это он изготовил зелье. И помог своей дальней родственнице выбраться в туманный город на берегу священного Лакриса. Помогал всегда. И будет помогать еще…
- Госпожа!
Появление рабыни прервало печальные воспоминания Валаис. Она поднялась и сердито посмотрела на невольницу.
- Чего тебе? Ты пришла просить угощение плетью?
- Моя госпожа! – невольница в страхе пала ниц. – Я не посмела бы беспокоить вас по пустякам. Знатный чужеземец требует аудиенции.
- Кто?
- Он не назвал рабе имени. Но на его груди я увидела золотой знак королевского дома.
- Впусти. И убирайся вон!
«Зачем отпрыску Авинция встречаться со мной? – подумала черная жрица и, накинув длинный плащ, прошла к нише с мазями и благовониями. – А не угостить ли мне дорогого гостя сладким нектаром Ильвига?»
Она налила в высокий кубок немного той густой, пахучей жидкости, что использовала в ритуалах и плеснула вина. Заметно нервничая, вновь вернулась к статуе Арахна, возле которой чувствовала себе немного спокойнее.
В сердце черной жрицы давно поселилось тайное желание, осуществить которое она не могла. До сего момента. Эта неожиданная возможность взволновала Валаис, но ей было не просто разобраться в вихре эмоций и помыслов, всколыхнувшихся вдруг в душе.
- Он сам пришел ко мне…
Она вздрогнула, едва заслышав тяжелую поступь принца. И улыбнулась, радуясь тому, что вновь затрепетало давно остывшее сердце.
- Приветствую тебя, великий сын антигусов! – прозвучал ее низкий, обволакивающий голос.
Вошедший поклонился:
- Я ваш покорный слуга, госпожа.
- С чем ты пришел в мой дом?
- Чтобы умолять самую прекрасную из женщин принять меня, как друга.
- Вот как? – Валаис милостиво улыбалась, не показывая вида, что слова наследника Антавии разочаровали ее. – Я охотно выслушаю тебя. Но прежде, прошу разделить со мной трапезу, – она кивнула, приглашая пройти в другую комнату, с удовольствием поймав жадный взгляд принца, брошенный на убранство алтаря.
Не менее впечатляющими были и покои черной служительницы, которая любила окружать себя роскошью, достойной королей.
Щедрое угощение уже ждало их на очень низком столике с причудливо витыми ножками и украшенном золотыми накладками и жемчугом.
Валаис поднесла Ормонду кифрского вина, известного особым терпко-сладким ароматом.
- Прекрасно! – похвалил он, подавленный великолепием, в сравнении с которым Бэгенхелл казался домом крестьянина. Ормонд вдруг вспомнил старую няньку, что рассказывала легенды о владыках, которым служили благородные принцы. Так может, сказки те – быль? И вот он сам, наследник рода Бэгов, попал в чертоги одной из владычиц Сульфура?
– Я готова выслушать своего друга, – милостивым тоном произнесла черная служительница.
- Я пришел исполнить последнюю волю той, которая беззаветно любила меня.
Лицо жрицы дрогнуло, но она промолчала.
- Вот это меня просила передать вам девушка, принявшая религию Иктуса, – Ормонд достал амулет, свитый из волос, и протянул Валаис.
- Не понимаю, - нервно произнесла та, подозрительно глядя на оберег. – Какая девушка?
- Та, что шла со мной в Улхур к своей сестре, – принц начинал сердиться. – Та, что умирая на моих руках, умоляла передать амулет вам.
- Мне?
Покраснев, и выхватив амулет из рук Валаис, Ормонд сунул его в карман камзола.
Жрица внимательно смотрела на него, пытаясь понять. В этой странной истории крылось нечто важное.
- Такие вещи никогда не отдают, – мягко заговорила она, видя его гнев, и пытаясь чуть больше узнать разгадку странного желания погибшей. – Это ценная, священная вещь, сделанная лично или подаренная духовным наставником.
- Простите, – принц неловко поднялся с вышитой подушки. – Простите, что напрасно побеспокоил вас.
- Нет-нет! – Валаис так порывисто протянула к нему руки, что смутила еще больше.
Он сел. Она вздохнула и тоже присела, придвинувшись поближе и будто невзначай касаясь его колен рукой. – Простите вы меня. Я очень благодарна за доверие и за ту честь, что оказала мне ваша возлюбленная, – жрица проникновенно смотрела ему в глаза и легко-легко поглаживала руку кончиками пальцев. – Как жаль, что мне не известны ни ее имя, ни ваша история. Ведь я так далека от придворной жизни Дэнгора…
Она замолчала, растерявшись.
Принц пожал плечами и снова попытался подняться.
- Нет, не уходите, - умоляюще проговорила Валаис. – Доверьтесь мне…
- Довериться? – он задумался, потом сказал: - Я не видел еще своей невесты. Как женщина, откройте правду – кто она? Жрица? Дева непорочная? Или искательница приключений?
- Ну что вы, принц! Немферис – сама чистота, – и в её голосе прозвучало столько сарказма, что озадачило Ормонд не на шутку. – И кто вам сказал, что эта девушка – уже невеста?
- Хефнет.
- Хефнет. Как приняла она вас?
- Как собак, кормила у своих ног.
- Это честь для мужчины, - засмеялась Валаис, - особая честь – для иноверцев. Если бы она желала поступить, как поступают арахниды с чужеземцами – ваши кишки висели бы на руках каменных жрецов в Гроте.
Принц невольно поежился, чувствуя, как пробежал по спине неприятный холодок.
- Здесь, я вижу, к гостям относятся с большим почтением, – не слишком уверенно произнес он, дотронувшись до низкого столика.
- Таков у нас обычай. Здесь все не так, как в Антавии. Мы живем иной жизнью, иными законами. С тех пор, как мужчины утратили власть в Улхуре, они превратились в низших существ. В городе Арахна они имеет право только прислуживать, и участвовать в продолжение рода.
- Мы говорили о Хефнет и ее дочери, - напомнил Ормонд, которому эти слава показались крайне оскорбительными и абсурдными.
- Ваше высочество желает стать ближе к тайне? Верховная жрица обязана внимать воле богов. Какова она? Не пожелает ли наследник Антавии сам услышать? – глаза Валаис метнули молнии. – Следуй за мной, чужеземец…
Они вернулись в алтарную залу.
Жрица набросила на голову темный плат, скрывший лицо. Разожгла огонь. Рабыня принесла черную птицу – живую, трепещущую крыльями. Валаис ловко схватила ее за ноги и точным движением вспорола грудь. Залу огласил пронзительный предсмертный крик. Сильные пальцы разорвали горячую плоть, извлекая внутренности.
- Подойди, - позвала она наследника, у которого подступила к горлу тошнота - хотя он не единожды
