стало больно.
- Два разных человека не могут же быть так похожи? – веселость оставила наррморийца, который понял, почувствовал, что ей тягостен и чем-то страшен этот разговор. И он прервал бы его, но царевна проговорила тихо:
- Она не может быть, как я.
- Госпожа…
- Нет, послушай! – Немферис остановилась, схватила его за руку и стиснула пальцы, но даже не заметила этого. – Это Лемаис. Призрак невиллы! Ее боится даже Кхорх. И встреча с ней не предвещает ничего хорошего! Странно, что…
- Что, госпожа? – Ларенару все больше не нравилась ее лихорадочное состояние, диковатый блеск глаз и дрожь влажных ладошек.
- Лемаис не щадит мужчин и каждый, к кому приходила она… умирал.
- Успокойтесь, - он улыбнулся. - Я ведь жив.
- Не надо шутить! – она прильнула к нему, скользнув руками по груди и глядя вопросительно и тревожно.
А Ларенар уже плохо понимал, о чем так взволнованно продолжала твердить Немферис. Почему боялся Кхорх, что сделал с невиллой и за что она мстила. Ему оставалось только благодарить Лемаис, кем бы она там не была.
- … призрак перестал являться в подземелья после моего рождения. И я слышала, будто она снова пришла на землю…
- Немферис…
Ее глаза и губы были так близко. И от этого еще томительнее сжималось сердце, еще больнее стучало в висках. Горячий её шепот обжег ему губы…
Она очнулась. В глазах полыхнул ужас.
- Нет!
- Прости, госпожа, - он опустился на колени и низко склонил голову, унимая дрожь.
Его смиренный тон и тихий голос успокоили царевну, и она будто снова не поняла, что происходит.
- Ну, что ты, встань, - попросила нетвердым голосом. - Пошли. Я просто очень испугалась… за тебя, - и шагнула вперед, снова чувствуя, как плывет земля под ногами и, уже жалея, что остановила его.
- А где Сатт? – спросила она, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту вокруг и внутри, разбавить словами горечь и странную жажду.
Ларенар ответил не сразу.
- Сатт? Не знаю. Я не видел его с того момента, как Стражи позволили пройти служителю Пурпурного сердца.
- Ты не сказал, откуда тебе известна тайна амулета Сатаис.
- Вы тоже имеете обыкновение не отвечать на мои вопросы.
- Ты – мой подданный, - ей плохо удавалось сдерживать раздражение, что пришло на смену сердечному трепету.
- С какой стати? – его голос, напротив, звучал глухо и казался равнодушным. - Вы являлись женой моего господина, ныне покойного принца Ормонда. Я называл вас госпожой. Но, поскольку, вы только что добровольно отреклись от него – нас ничего не связывает. Никому из Улхура я не служу и в верности не присягал.
- Вот как ты заговорил? – возмутилась она, не выдержав его видимого спокойствия, граничащего с безразличием. – Зачем же ты идешь со мной?
Он усмехнулся:
- Вы сказали, что я нужен вам. Как раб, я понимаю.
Немферис остановилась, сверкнув глазами.
- В таком случае, - сердито выкрикнула она, - я никуда не пойду с тобой!
- Отлично, оставайтесь, царевна, - он оглянулся и кивнул. - Может, нам правда, не по пути. Только знайте – вторая часть сигиллы у меня. Ва-Йерк отдал ее, уходя в Ахвэм. Ведь вас это беспокоит?
Царевна застыла, с отчаяньем глядя, как он уходит.
- Чего ты хочешь? – не выдержав, крикнула она, не зная, что же делать дальше, и как остановить упрямца.
Он вернулся, но глядя в его мрачное лицо, Немферис снова испугалась.
- Откуда такая покорность, госпожа? – подойдя вплотную, с ледяной вежливостью поинтересовался Ларенар. – Готовы сделать все, что я хочу?
- Мне страшно, - прошептала она, опуская ресницы. – Не злись. Пожалуйста, прости. Я сделаю все, что ты хочешь.
И вновь вспыхнувшая в его глазах страсть прожгла бедное сердце улхурской наследницы несказанной, но уже знакомой болью.
Но и на этот раз он справился с собой. Отступил. Поклонился.
«Она боится, - с тоской думал он, - я вызываю в ней только страх. Мне никогда не сделать ее другой, как просил отец. Никогда. Даже если покорится сейчас и уступит, потом станет ненавидеть, как осквернителя святыни, что должна принадлежать только Арахну».
- Простите, госпожа, - услышала Немферис его неузнаваемо-хриплый голос. – Я не хотел испугать. Я не господин вам. И не стану повелевать вами никогда. Долг мой – сопровождать вас, куда бы вы ни шли.
Солнечный день уже сменился бархатными сумерками. В лесу стало прохладно, но так свежо, что путники не ощущали усталости. Если бы не голод. Найденные и поделенные ягоды не очень помогли, и Ларенар жалел, что отдал колчан Гродвигу, которому предстоял трудный переход через топи, к Антавии. О том, что будет с ним самим в лесу, наррмориец не думал. Но теперь рядом была Немферис.
- До заката я могу выйти на охоту, - нарушил он затянувшееся молчание.
- Я не хочу крови, - отозвалась царевна.
- Но нам нужны силы, - возразил он, хотя спорить не хотелось.
- Возможно, в Каруте не знают, что в лесах, кроме дичи имеется множество съедобного.
- Например?
- Грибы. Зана научила меня различать хорошие от ядовитых. Я набрала немного, - скромно призналась она, показывая Ларенару горстку грибов, что несла в плаще. – Нужно остановиться и поджарить их. Я наберу еще.
- Ладно, – кивнул послушник. – Разожгу костер.
Уже сидя возле огня и угощаясь ароматным блюдом, Немферис решилась заговорить снова.
- Я знаю, что тебе неприятно чувствовать себя арахнидом, - начала она и отважилась взглянуть ему в глаза.
- Послушайте, госпожа, - прервал он ее, - если уж вам так хочется поговорить – могу я рассчитывать на откровенность? У меня накопилось достаточно вопросов, на которые необходимо получить ответы.
- Хорошо. Я готова.
- Вы - марлог, или эти существа исключительно мужского пола?
- Ты спрашиваешь, чистокровная ли я арахнида?
- Я не слишком сведущ в этом вопросе. Есть разница? И вы опять отвечаете вопросом на вопрос. Так не пойдет.
- Ты сам сказал однажды, - поспешно продолжила царевна, - что я дочь мхара. Это правда. Только, откуда тебе это известно?
- Мой отец много знает.
- Я должна была догадаться, - прошептала царевна. – Магистр не просто интересовался Улхуром.
- Он с самого моего детства готовил меня к походу в подземелья.
- Вот как? – удивилась Немферис. – Даже до того, как была найдена первая часть сигиллы, о которой
