Москва и Орда

Глава восьмая В ПРЕДДВЕРИИ РЕШАЮЩИХ ПЕРЕМЕН: ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1425–1462)

При вступлении Василия Васильевича на престол у него сразу же разгорелся конфликт со старшим из дядьев — Юрием Дмитриевичем; поводом для него послужила нечеткая формулировка механизма передачи власти на случай смерти Василия Дмитриевича в завещании Дмитрия Донского: 'А по грехом, отьимет Богъ сына моего, князя Василья, а хто будет подъ тем сынъ мои, ино тому сыну моему княжь Василь-евъ оудел'. В результате посредничества митрополита Фотия Юрий отказался от своих притязаний, но на время: стороны договорились вынести спор на суд 'царя'¹³⁸. Такое решение было принято в условиях, когда в Орде продолжалась борьба за власть между несколькими претендентами. Ни один из них не располагал серьезной военной силой: показательно, что Борак и Худайдат в период своего максимального могущества терпели поражения от относительно небольших литовско- русских воинских контингентов. Если бы в московских правящих кругах существовало стремление покончить с зависимостью от Орды, для этого был весьма подходящий с военно-политической точки зрения момент — средств для восстановления власти силой, как у Тохтамыша и Едигея, тогда не было. Но очевидно, при великокняжеском и удельнокняжеских дворах не возникало самой мысли такого рода: царь есть царь, как бы слаб он ни был — это сюзерен, верховенство которого надо признавать. И решение спора о великом княжении (доселе внутри московской династии не случавшегося), лучше всего вынести на суд сюзерена.

Однако в Орду Василий и Юрий отправились только шесть лет спустя. Поначалу этому, вероятно, мешала незавершенность борьбы за власть в Орде. Позже Юрий, скорее всего, не спешил реализовать договоренность, так как не рассчитывал на положительное для себя решение: в Орде утвердился Улуг- Мухаммед, выдавший Василию ярлык на великое княжение при жизни его отца, и был жив могущественный дед Василия и союзник Улуг-Мухаммеда Витовт — гарант интересов юного московского князя согласно завещанию Василия Дмитриевича¹³⁹. В марте 1428 г. был заключен договор между Василием Васильевичем и Юрием Дмитриевичем, в котором галицкий князь признавал себя 'молодшим братом' племянника.

Зимой 1428–1429 гг. состоялся татарский набег на Галич и Кострому. Василий Васильевич послал на татар своих дядьев Андрея и Константина, которые гнались за противником по Волге до Нижнего Новгорода 'иту не оугонившу их возвратися'. Но двое воевод- князь Федор Стародубский и Федор Константинович — 'оутаився оу князей и оу воевод, и своими полки погнаша за татары и оугониша зади них, побита татар и безсермен и полон весь отнята, а царевича и князя Алибабы не догониша'. Эти события упоминаются и в договоре Юрия Дмитриевича с рязанским князем Иваном Федоровичем 1434 г.: 'Тако же и царевич Махмут- Хозя был у тебя в Галич* ратью…'. Неясно, действовали ли эти татары с санкции 'центральной' ордынской власти: скорее всего, они ей не подчинялись, так как в последующие годы московские князья были в мире с Ордой. Судя по тому, что удар татар был направлен в верхневолжские земли, и по упоминанию 'бесермен' (как часто именовали мусульман Среднего Поволжья), данная группировка пришла из Волжской Булгарии. В 1431 г. Василий Васильевич, очевидно, в качестве ответной меры послал 'на Болгары Воложскии' того же князя Федора: 'он же, шед, взя их, и всю землю их плени.

После смерти Витовта в октябре 1430 г. ситуация изменилась, шансы Юрия Дмитриевича в борьбе за власть повышались; после же того, как умер другой гарант завещания Василия I, митрополит Фотий (2 июля 1431 г.), наступило время, когда оба соперника в борьбе за великое княжение нуждались в поддержке хана. И 15 августа 1431 г. Василий Васильевич отправился в Орду. Следом, 8 сентября, выехал и Юрий Дмитриевич. После длительного разбирательства, в ходе которого одна группировка ордынской знати поддерживала Василия, а другая — Юрия, Улуг-Мухаммед летом 1432 г. отдал ярлык на великое княжение Василию, а Юрий получил в состав своего удела Дмитров (бывший ранее центром удела его брата Петра, умершего в 1428 г.).

Ханское решение не прекратило борьбы между племянником и дядей. Причем оба фактически не посчитались с волей 'царя' (видимо, осознав за время своего пребывания в Орде, что реальных рычагов влияния на внутренние дела Руси у формального сюзерена нет). Сразу по возвращении из Орды Василий отнял у дяди Дмитров. Юрий Дмитриевич в 1433 и 1434 гг. дважды захватывал Москву. Когда он сделал это вторично, Василий Васильевич бежал сначала в Новгород, оттуда перешел на Волгу и оказался в Нижнем Новгороде. Посланные Юрием за ним в погоню сыновья, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный, пришли во Владимир, а Василий 'ВОСХОТЕ в Орду пойти', т. е. прибегнуть к помощи Улуг-Мухаммеда. Но весть о смерти Юрия сделала этот шаг ненужным: Юрьевичи не захотели видеть великим князем своего старшего родного брата Василия, Василий Васильевич вернулся на московский стол; последующие два года заняла его борьба с Василием Юрьевичем.

В 1437 г. в Орде произошел переворот: Улуг-Мухаммед был лишен власти Кичи-Мухаммедом. Одновременно в западной части Орды (к западу от Днепра) хозяином стал хан Сеид-Ахмет. Улуг-Мухаммед, вынужденный бежать вместе со своими оставшимися сторонниками, двинулся в верхнеокские земли (видимо, по опыту своих изгнаний первой половины 20-х гг.) и обосновался в Белеве — центре одного из верховских княжеств (возможно, по соглашению с местными князьями). Василий Васильевич послал туда крупное войско во главе с Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным: 'Пришедше же им к Белеву, и царь оубоявся, вид-Ьв многое множество полков роуских, начат даватися во всю волю князем руским; они же не послуша царевых речеи'. В бою у стен Белева татары потерпели поражение и вновь укрылись в городе. Наутро хан прислал своих послов, сказавших: 'Царево слово к вам, даю вам сына своего Мамутека, а князи своих детеи дают в закладе на том, даст ми Богъ, буду на царстве, и доколе буду жив, дотоле ми земли Руские стеречи, а по выходы ми не посылати, ни по иное ни по что'. Но ведшие переговоры воеводы Василий Собакин и Андрей Голтяев 'того не восхотеша'.

Очевидно, что хан намеревался, как и в 20-е гг., бороться за возвращение себе престола. На сей раз он думал закрепиться в верховьях

Оки и союзником своим сделать великого князя московского, обязанного ему ярлыком. Князья- Юрьевичи, однако, не пошли на соглашение. По-видимому, в Москве с самого начала были настроены не признавать 'царя-изгоя', проявить лояльность к новому правителю Орды (не исключено, что уже имел место какой-то контакт с ним), поэтому и направили на Улуг-Мухаммеда войско с целью вытеснить его в степь; возможно также, что особенная несговорчивость Юрьевичей была связана с тем, что они помнили, как Улуг-Мухаммед отказал их отцу в ярлыке на великое княжение.

Вторая битва с Улуг-Мухаммедом закончилась разгромом московского войска (5 декабря 1437 г.)¹⁴⁰. Тем не менее надо отметить, что в событиях под Беленым впервые московские войска осмелились вести наступательные действия против 'царя'. Однако это был не хан, реально правящий в Орде в данное время, а изгнанник.

В июле 1439 г. Улуг-Мухаммед внезапно подошел к Москве. Не успевший собрать войска Василий П отъехал за Волгу. Хан простоял у Москвы 10 дней и отступил, не причинив вреда городу, но разорил окрестности и сжег Коломну¹⁴¹.

Война с Улуг-Мухаммедом нашла отражение в договоре московских князей (Василия Васильевича, Дмитрия Шемяки и Дмитрия Красного) с великим князем тверским Борисом Александровичем (конец 30-х гг.). Пункт о войне с 'царем', повторяющий одно из положений московско-тверского договора 1399 г. (и восходящий, как показано в гл. 6, к более раннему договору 1384 г.), был 'модернизирован' — единственное число заменено на множественное: 'А что ея есте воевали со царемъ, а положить на вас (московских князей. — А.Г.) царь вину в том, и МНЕ вам, брате, не дати ничего в то, и моей братьи моло-дшеи, и моимъ братаничем, ни нашим детем, ни внучатом, а ведатися в том вамъ самим'¹⁴². Имелась в виду, разумеется, ситуация, когда Улуг-Мухаммед вернул бы себе престол (как и в отношении Тохтамыша в договоре 1399 г.).

В 1433 г. 'Пришедшю царевичу Моустафе на Рязань со множеством татаръ ратаю, и повоева власти Резанскии, много зла учини. Слышав же то князь великий Василеи Васильевич, посла против ему князя Василья Оболеньского и Ондрея Голтяева, да двор свои с ними. А Мустафа былъ въ городов, резаньцы же