Овидий Горчаков
Он же капрал Вудсток
Часть первая
1. ВЗРЫВ НАД «БРАТСКОЙ МОГИЛОЙ»
Это случилось во время смены часовых на посту, и потому-то потайной люк землянки был открыт и все в «братской могиле» сразу услышали внезапно возникший гул. Несколькими секундами раньше никто не обратил особого внимания на этот отдаленный вибрирующий гул. Ведь немецкие и советские самолеты нередко пролетали над лесом. Но на этот раз гул нарастал, рокоча, так стремительно, словно на лес, включив для устрашения сирены, пикировал «юнкерс». И не просто на лес, а прямо на землянку. И не один «юнкерс», а сразу несколько, сразу целое звено или даже эскадрилья.
Странно растягивается время, когда летит на тебя бомба или снаряд. С замиранием сердца отмечаешь уже не секунды, а миллисекунды, и чем ближе к роковому взрыву, тем медленнее тянется время. Время как бы останавливается, замирает, как замирает и сердце.
Все стихло вокруг: говор, шорох осыпающегося песка в землянке, вздохи ветра в соснах. А гул нарастал, переходил в органный гром, распадался на грохочущую дробь сотен и тысяч барабанов. Евгений Кульчицкий невольно съежился, прочно уверовав в эти леденящие кровь мгновения, что землянка вот-вот взлетит на воздух и все в ней превратится в прах, и она впрямь станет «братской могилой».
Взрыв сильнее тысячи ударов грома был так оглушителен, что его не услышали разведчики, хотя у них едва не лопнули в ушах барабанные перепонки. Землянка заходила как при землетрясении. Евгений видел, как толстые сосновые жерди прогнулись будто ивовые прутья. С минуту оглушенные разведчики неподвижно сидели или стояли, согнувшись, в абсолютной тишине. Потом Евгений — глаза его успели привыкнуть к полумраку в подземелье — увидел, как шевелятся губы у Константа, и сквозь звон в ушах услышал:
— Что это? Что это?
Округлившиеся глаза командира разведгруппы «Феликс» тускло блестели. Евгений впервые видел друга без его обычного панциря невозмутимости. А на самого Евгения уже нахлынула, как всегда в первые минуты после избавления от грозной опасности, пьянящая, окрыляющая радость.
— «Но пока что пуля мимо пролетела, — пропел он слова популярнейшей среди разведчиков его части песни, — но пока что подступ смерти отдален...»
— Ничего себе «пуля»! — тряским голосом проговорил Олег.
— Что это? — опять спросил Констант.
Тут заговорили все разом.
— Огромный снаряд?
— Подбитый бомбардировщик свалился и взорвался со всеми бомбами рядом с землянкой!
— Я уж думал, конец света...
— Может, многотонная бомба?..
Но Констант уже принял решение.
— Пойдем узнаем. Петрович и Пупок, останетесь с радисткой. Пошли!
Евгений выкарабкался из «братской могилы» вслед за командиром и остановился, пораженный. Невдалеке над лесом вырос невероятно высокий столб дыма и серой пыли. Шапка его медленно расплывалась в чисто-голубом небе, и оттого облако становилось похожим на исполинский гриб. У подножия этого гриба самые высокие сосны казались ниже травы.
— Сроду не видал ничего похожего! — в изумлении пробормотал Констант.
Поглядывая на «гриб» над лесом, разведчики почти бегом направились к месту взрыва, скользя меж сосен неслышным шагом бывалых партизан-лесовиков. Впереди с автоматом наготове шел Констант Домбровский. Движения его мускулистого, гибкого тела были легки и мягки, как у рыси. Через час ходу разведчики добрались до места.
Посреди сосняка кратером курилась огромная воронка, метров десять в глубину и диаметром почти полсотни метров. Вокруг же простиралась усыпанная землей, дерном и песком широкая прогалина. Взрыв испепелил ближайшие сосенки, снес под корень деревья подальше, далеко окрест расшвырял их, воздушной волной сорвал с отдаленных сосен всю хвою, навалил высокие горы бурелома у границ образованного взрывом пустыря. За завалами деревья легли огромным веером в сторону от взрыва.
— Ух ты! — только и выговорил Димка Попов.
— Может быть, шаровая молния? — вполголоса проговорил Домбровский, потирая кулаком слезящиеся от дыма глаза.
— Постой! — вдруг звонко хлопнул себя ладонью по бедру Евгений. — А вдруг это то самое «чудо- оружие» Гитлера, его «оружие возмездия»?!
Домбровский быстро взглянул исподлобья на своего заместителя.
— «Фау-1»? «Фау-2»? Зачем же немцам выстреливать ракеты в этот лес?
— Возможно, они начали обстрел освобожденных городов Восточной Польши, — все больше веря в свою догадку, ответил Евгений Кульчицкий. — Или уже бомбардируют ракетами наши города?! А это промах или недолет?
Домбровский молча оглядел кратер, стоя в своей излюбленной позе — ноги расставлены, автомат ППШ висит на груди, левая рука на кожухе, правая — на шейке приклада.
— А может, это экспериментальный запуск? — продолжал фантазировать Евгений, стоя рядом в той же позе.
— Может, скажешь, что Гитлер решил своим «чудо-оружием» по нашей землянке шарахнуть? — недоверчиво усмехнулся Димка Попов.
— Не исключено, — медленно, не слушая Димку, продолжал Домбровский, что имеется связь между выселением поляков с подлесных хуторов и гестаповским запретом ходить в этот лес.
— Конечно! Факт! — азартно подхватил Евгений, радуясь поддержке своей догадки. — Может быть, немцы сделали наш лес вовсе и не заповедником, а... полигоном!
Домбровский заметил, что дно кратера на глазах заплывало водой. Час-два, и громадная воронка чуть не до краев наполнится подпочвенными водами — местность низменная...
— Дима! Олег! — встрепенувшись, скомандовал он. — Ведите наблюдение — не пожаловали бы гости! Остальным искать в воронке и вокруг воронки осколки этой бомбы, снаряда, ракеты, метеорита, — приказал Домбровский. — Мы должны выяснить, что это такое. За дело, ребята!
Минут через пять Олег обнаружил метрах в десяти от воронки синий кусочек листовой стали размером с пятак. Еще через три минуты Констант Домбровский поднял с опаленной взрывом земли кусок алюминиевой трубки не длиннее мундштука, тоже синего цвета. Димка нашел короткий обрывок пучка закоптелых разноцветных проводов...
— Видишь, Костя, — волновался Евгений, подбегая к Домбровскому с рваным куском синего дюраля в руках, — значит, не метеорит, не снаряд и вряд ли бомба... Смотри, ясно видна клепка!
— Тихо! — вдруг поднял руку, вскинув голову, Домбровский.
Над лесом послышался вибрирующий гул мотора. Он становился все громче, нарастая с севера.
