Его Величества короля Англии Юджина Вудстока!..
— Нех жие! — нестройно грянули «аковцы».
— Благодарю вас, джентльмены, — невесело усмехнулся Вудсток. — Сначала вы хотели расстрелять меня как агента Эн-ка-ве-де, а теперь пьете за мое здоровье!
— Не будем вспоминать старое, пан капрал, — почти умоляюще проговорил майор, выпив и отирая усы. — Великолепное зелье! Восемьдесят градусов!
Капрал пил виски по-английски — небольшими глотками.
— Вы ошибаетесь, майор, — пояснил он между глотками, — у нас крепость виски и других крепких напитков определяется не по градусам, а по плотности. Это виски немного крепче вашей водки. — Остатками виски он смочил обожженную руку.
— Вы пили нашу водку, капрал?
— Да, меня угощали ею мои русские друзья.
— Ваши русские друзья? Как вы к ним относитесь?
— Вполне лояльно. Ведь мы союзники. И мне, солдату, нет дела до трений в верхах между нашим Уинстоном, Эф-ди-ар... то есть Рузвельтом, и дядей Джо — маршалом Сталиным. Как вам известно, переговоры Черчилля с кремлевскими лидерами в средних числах октября прошли весьма успешно...
— Понимаю, понимаю! Вы восхищаетесь победой Советов в Сталинграде...
— О, Сталинград!..
— ...и слепо помогаете победе коммунизма во всей Европе. Верьте, придет время, и вы горько пожалеете об этом...
— Политика меня, солдата, мало интересует... Но вклад в победу над Гитлером наших русских союзников...
— Но ведь мы с вами тоже союзники — вы, англичане, и мы, поляки...
— Конечно!
— А вы договариваетесь с дядей Джо за спиной Польши и за ее счет!.. История вас сурово накажет. Просто удивительно, какая муха укусила Черчилля, который никогда раньше не заблуждался насчет большевиков...
— Я попросил бы вас...
— Извините! Я увлекся. Но я знаю, что говорю, и отлично помню, какие указания мы получали из Лондона. Однако уже поздно, — он взглянул на золотые часы «Лонжин». — Полночь, Панове! Пан Шиманский, вы, кажется, спешили домой?
Шиманский вскочил как ужаленный, поставил на стол свой пустой стакан.
— Так и есть. Очень спешу. Меня ждут дома. — Он подошел к капралу Вудстоку. — Пожалуйста, простите меня, капрал, я обжег вас сигаретой. Поверьте, я с самого начала понял, что вы настоящий, хотя и не совсем типичный англичанин...
— Прощайте, пан Шиманский! Прощайте! — довольно бесцеремонно прервал его пан майор. — Благодарю вас.
Когда пан Шиманский, откланявшись, бесшумно прикрыл за собой дверь, майор пододвинул свое кресло к креслу капрала Вудстока и с минуту молча смотрел на него, барабаня пальцами по столу. Капрал, взглянув в напряженные глаза майора, сразу понял, что сейчас и начнется самое главное, что все остальное было лишь увертюрой...
— Ну как идут дела в Лондоне? — спросил пан майор. — Немцы трубят, что они превратили Англию в руины с помощью своего «чудо-оружия» — «Фау-2».
— Слухи о нашей гибели, как говорится, несколько преувеличены, — сухо, сдержанно улыбнулся англичанин. — В свой последний вечер в Англии я слышал такую шутку... Самый хитрый немец — Франц фон Папен: как странствующему послу «дер фюрера» ему не приходится жить в Германии... А в Англии — в Англии, джентльмены, жить можно. За войну мы потеряли меньше людей, чем от несчастных случаев на дорогах.
— Скажите, капрал, — живо подхватил майор, — правда ли, что Советы возмущены тайными переговорами фон Папена в Анкаре с представителями Англии и Америки? Будто бы немцы предлагают вам мир, если только вы развяжете им руки на Востоке?..
— Я не политик, а солдат, господа, — ответил Вудсток. — Но, по моему разумению, глупо идти на мировую с битым Гитлером сейчас, накануне нашей победы, раз мы не сделали это, когда Рудольф Гесс прилетел к нам в трудном сорок первом и мы посадили его в Тауэр. Исход войны уже решен.
— Разве вас не инструктировали в Лондоне, как относиться к представителям различных польских партий, левых и правых?
— На занятиях я усвоил только, что этих партий бесчисленное множество три партии на каждых двух поляков. Впрочем, я думаю, что моему командиру все эти партии были отрекомендованы более подробно.
Браво, капрал Вудсток! Ты избрал самый правильный тон, ведь ты унтер-офицер армии великой державы и как таковой смотришь со снисходительной иронией на мышиную возню этих лилипутов-поляков, мнящих себя политиками.
— Видимо, так оно и было, — согласился майор с ноткой оскорбленного достоинства в голосе. — Надо полагать, что ваш командир получил полную информацию от британской секретной службы о сложном политическом спектре в Польше. Я слишком уважаю вашу Сикрэт Интеллидженс сервис, чтобы думать иначе. Разобраться в польской политике нелегко. Я думаю, что в Польше вряд ли найдется такой политик, который бы мог безошибочно перечислить все наши партии и группы слева направо и справа налево. — Он помолчал, переглянулся с капитаном. — Думаю также, что перед вашим командиром была поставлена какая-нибудь антисоветская цель. Иначе зачем вам делать за русских их работу здесь — воевать против Гитлера! Мне наша задача ясна: множить наши силы, держать винтовку к ноге, пока не пробьет час решительного выступления против Советов. Вот тогда, под занавес, мы пустим в ход наше оружие, чтобы выбить оружие из рук рабоче-крестьянского быдла и спасти Польшу!
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Скажите, пан капрал, — медленно, глядя на тлеющий кончик сигареты, снова начал пан майор. — Это верно, что ракеты «Фау-2» доставляют лондонцам немалые неприятности?
— В Лондоне, — ответил капрал, — мне давно, увы, не приходилось бывать...
— А где же вы были все эти месяцы? — притворно удивился майор.
— На специальной подготовке где-то, как говорится, в Англии, обезоруживающе и простодушно улыбнулся капрал. — Но родные писали мне, что им ужасно действуют на нервы бесконечные воздушные тревоги, пронзительный рев приближающихся «Buzz Bombs» — самолетов-снарядов. А эти «Фау-2» еще хуже: они падают как гром среди ясного неба...
— Что вы можете сказать о размере разрушений?
— Это, как вы понимаете, военная тайна. Вам, однако, я могу сказать следующее: даже если бы эти разрушения были втрое больше, они не поколебали бы нашу решимость довести войну до победного конца. Мы, англичане, считаем, что «чудо-ракеты» Адольфа могут продлить войну на год, на два, они могут убить много людей, но они не отнимут у нас победу.
— А это верно, капрал, — раздельно, многозначительно произнес пан майор, — что у нас нет никакого контроружия против ракеты «Фау-2»?
— Мы довольно успешно бомбим стартовые площадки и сбиваем «Фау-1»...
— Однако сотни ракет «Фау-2» продолжают падать на Лондон, а также на Антверпен, Брюссель и Льеж, на войска англо-американцев, и наверняка ваша разведка дорого бы заплатила за список заводов и экспериментальных полигонов и за все прочие секреты «Фау-2»?
— Наверняка! — охотно согласился капрал. — Не скрою, что среди задач нашей группы ракеты фигурировали на первом плане.
Майор встал, торжественно выпрямился, одернув мундир:
— Господин капрал! — произнес он с пафосом. — Как ваш союзник я счастлив сообщить вам, что мы можем добыть для вас эти ценнейшие сведения! Да, да! Не удивляйтесь. Вам и нам невероятно повезло: эти данные уже почти в наших руках!
— Джентльмены! — воскликнул капрал, оправившись от изумления. — Я передам любые ваши
