Я взглянул на часы. Было начало одиннадцатого.
— Развлекайся, только про резиновые изделия не забывай. Время сейчас неспокойное. Вдруг простудишься?
— Тут ты прав. Захвачу комплект химзащиты и противогаз! — сострил Алекс и хлопнул меня ладонью по спине.
Глава 40.
«Как и должно быть!»
Дома я в темпе переоделся и рванул в один известный мне ювелирный магазинчик в фойе пятизвездочного отеля. Торговля товаром отнюдь не самой первой необходимости шла там круглосуточно. Колечко с бриллиантом голубой воды в полкарата, по моему разумению, должно было обрадовать Лику.
Недалеко от ее дома я притормозил у цветочного ларька, купил красные розы на длинных ножках, а возле самого ее дома — бутылку шампанского «Ас-ти».
Через десять минут я, прижав палец к кнопке звонка, с замиранием сердца ждал мгновения, когда мне бросятся на шею.
За дверью послышались мягкие шаги, щелкнул замок, и секунду спустя я увидел ее. Вот это да! В коротком платьице цвета подсолнухов, в желтых туфельках и в белых носочках, она напоминала подростка, а если точнее, нимфетку Лолиту Набокова. Сходство довершала прическа — хвостики, забранные заколками-бабочками над ушами. Правда, если утром она была шатенка с рыжинкой, то сейчас на меня смотрела в упор яркая блондинка.
— Ликуся, ты неотразима! -перевел я дыхание. — Позволь в качестве восхищения и компенсации за непростительное опоздание вручить тебе эти розы и бутылку этого чудесного напитка.
— Спасибо, Володечка! Я тронута. — Лика чмокнула меня в щеку. — Проходи в гостиную. Ужин давно накрыт.
— Но и это еще не все! — Я достал из барсетки бархатную коробочку и с достойной небрежностью, которой позавидовал бы седовласый английский лорд, протянул мой подарок.
Лика взяла коробочку, открыла и ахнула. В течение нескольких секунд она смотрела, не отрываясь, на кольцо и лишь потом решилась надеть его на палец. Бриллиант засиял…
Лика поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы.
— Ты — миллионер, да? — с восхищенным удивлением прошептала она. — Ты, должно быть, не охранник, а владелец коммерческого банка, только никому об этом не говоришь. Это же безумно дорогое кольцо! У тебя что, денег куры не клюют? — Она задержала на мне вопросительный взгляд.
— Если в деревянных… то, пожалуй, я миллионер, а если в долларах… Впрочем, у меня нет кур!
— Болтун — вот ты кто! — Лика заметно повеселела. — Но я… все равно ты мне очень нравишься! Так что немедленно мой руки с мылом и проходи в гостиную. Цыпленок табака и ананасовый торт — это мой вклад в наш дружеский ужин.
Мы с тобой что, только дружим? — Я привлек ее к себе.
— Конечно! Дружба — основа всего. А почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что мой приятель Липатов утверждает, что дружба дружбой, а ночи… врозь.
— Фу, какой примитивный пошляк твой Липатов! — Она попыталась вывернуться из моих объятий.
Я накрыл ладонями ее груди…
— Ого! — Лика задержала дыхание. — А что говорит твой Липатов по этому поводу? — спросила она после паузы.
— Взялся за грудь, говори что-нибудь!
— Ну и ну! Окопный юмор…
— Ладно, обойдемся без Липатова. Ты можешь объяснить, почему вдруг так резко сменила имидж. Покрасилась в блондинку?
— Потому что большинство мужчин считают, что блондинки, даже крашеные, сексуальнее брюнеток.
— Ты это серьезно?
— У меня все серьезно. А разве это не так?
— Не так, потому что сексуальна та женщина, у которой умелый партнер. Если сомневаешься или вовсе не веришь, берусь доказать, что равных тебе по сексуальности вскоре не найдешь во всем Питере.
Я подхватил ее на руки.
— Верю, верю… — сказала она скороговоркой. — Но… давай сначала поужинаем!
— Ну уж нет!
С драгоценной ношей на руках я направился в спальню, где прошлой ночью мне уже был оказан весьма нежный прием.
— Давай хотя бы выпьем шампанского!
— Потом, Ликуся, после…
— Я приготовила такие вкусные салаты — пальчики оближешь…
— С удовольствием оближу кое-что другое, — прошептал я и почувствовал, как она вздрогнула.
В спальне было темно, постель оказалась расстелена. Это я сразу отметил. Лика перехватила мой взгляд.
— А Элеонора мне советовала не спешить ложиться с тобой в постель, — сказала она, когда я повалил ее на кровать и начал раздевать. — А я ей говорю, что нынешние мужчины не станут долго страдать и добиваться взаимности, потому что всем некогда, всем хочется получить все сразу. А я, мол, не хочу тебя терять… А она ответила, что современного мужчину сексом не привлечешь и не удержишь, потому что секс стал доступен, как платный, так и бесплатный.
— Моя маленькая дурочка, никого не слушай, кроме меня! Тебе хорошо со мной?
— Еще не оценила… Скорее, да…
— Вот видишь, значит, я должен сделать так, чтобы узнала и запомнила.
— А нужно ли это?
— Конечно, нужно. Ведь ты мне безумно нравишься, в тебе есть нечто, что французы называют шармом, а я — недосказанностью, загадкой. Мне так легко и приятно быть с тобой, и поверь, я не из тех, кто станет изменять тебе. Я умею быть верным и постоянным…
Я быстро разделся и юркнул к ней под одеяло. Хотелось сказать больше, но перехватывало дыхание.
Я сжал ее лицо в своих ладонях и стал покрывать его частыми поцелуями. Она приникла ко мне — ее тело оказалось более искренним, чем она сама.
Я стал гладить ладонью ее бедра, ягодицы, потом положил правую ладонь на ее горячее лоно и проник указательным пальцем внутрь. Одновременно я целовал ей грудь, нежно покусывая набухшие соски.
— Мне безумно хорошо с тобой, милая… Мы недолжны расставаться… Никогда… — шептал я ей на ухо.
Лика уже пылала, а я все раздувал и раздувал искры…
Она уже постанывала, а я гладил и гладил пальцем влажный клитор. Сначала нежно и легонько, а потом чуть сильнее, еще сильнее…
— Володя, так сладко… — простонала она.
Я сполз к краю кровати, запрокинул ее ноги себе на плечи и лизнул трепещущий вожделенный бугорок.
— О-о-о… — Лика извивалась, обхватив меня ногами за шею. — Володя, милый… еще, еще…
Я сделал так, как она хотела. Промежность ее была мягкая, чувственная и бархатистая.
— Тебе хорошо со мной? Правда?
— О-о-о… — взлетел к потолку ее прерывающийся голос.
Мой снующий язык заставлял ее несколько раз достигать кульминации, но вот она забилась и затихла.
— Нет, милая, это еще не все! — задыхаясь от возбуждения, прошептал я и молча завис над ней на локтях.
Втянув к себе в рот ее пухлые губы, я направил свой член в ее горячее влажное лоно, и резким движением вошел в него.
