— Ну если вы так настаиваете. Хорошо, Вадим, вы мне должны одну упаковку «Вригли»! — пожала плечами Наташа. Она тоже подумала о том, что проказница судьба имеет обыкновение после черных периодов в жизни человека преподносить ему маленькие сюрпризы. Только вчера она наконец-то получила долгожданный развод с мужем, а уже сегодня знакомится с таким замечательным человеком, как Вадим.
«Мне кажется, что я ему нравлюсь, — не без удовлетворения подумала Наташа. — И он мне — тоже… Как интересно!»
— Вот вы только что сказали, что в Москве можно десять лет гулять и ни разу не…
— Я помню, — кивнула девушка. Женская интуиция уже подсказывала ей, какие слова она сейчас услышит. И она хотела их услышать.
— Так я вот подумал… — Прохоров запнулся. — Подумал, что довольно скучно будет все время гулять одному. Может быть… В общем, я приглашаю вас вместе провести время, — ему показалось, что он не сказал, а с трудом выдавил эти главные слова. — Обещаю любую программу, на выбор.
— Надо же! — как-то неожиданно грустно произнесла Наташа и опустила глаза. — Вы только пятнадцать минут назад сели в автобус, а уже приглашаете меня на свидание.
Если бы Вадим и Наташа могли в этот момент внимательно вглядеться в лица остальных сидящих в «Латвии» пассажиров, то наверняка заметили бы на них крайнюю степень удивления. Такого форсированного развития ситуации не ожидал никто. Особенно если учесть, что трое из пяти мужчин — в том числе и сам профессор, — в разное время уже предпринимали попытки в той или иной форме сблизиться с Наташей Рудаковой, однако как ни старались и какие золотые горы ни обещали, всегда наталкивались на вежливый, но категорический отказ.
— Хотите честно? — не выдержал Прохоров, внезапно ощутивший, что земля выскальзывает у него из-под ног. — Едва я зашел в автобус, как сразу понял, что если сегодня же не приглашу вас на свидание, то больше не сделаю этого никогда! И буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Все мужчины одинаковые, — улыбка снова появилась на красивом лице девушки. — Клянутся в любви с первого взгляда, а потом думают, как бы поделикатней удрать к другой. Мой бывший муж тоже обещал мне многое, а в результате…
— И все-таки я хочу пригласить вас вместе погулять по ночному городу, — настойчиво вставил Прохоров. — Но, видит Бог, не будет никакой трагедии, если вы скажете «нет».
Наташа ответила не сразу. Она ещё раз внимательно прислушалась к своему внутреннему голосу, спрашивая у него разрешения начать всё с начала. И, к своему удивлению, внутренний голос очень отчетливо сказал: «Хорошо, я согласен». Хотя раньше всегда находил как минимум несколько убедительных доводов против кандидатуры очередного претендента на руку и сердце девушки.
— Ладно. — У Наташи как будто упал с груди тяжёлый, мешающий нормально дышать камень. Она глубоко вздохнула, непроизвольно обвела взглядом тщательно скрывающих свое любопытство коллег по работе и приняла окончательное решение: — Мой номер телефона — сто тридцать семь, двадцать два, двадцать пять. Запомните?
— Конечно! Спасибо… Я сегодня же вечером позвоню, хорошо?
— Хорошо. Только именно на сегодня не рассчитывайте. Как-нибудь на днях.
В «Латвии» воцарилась тишина. Рабочий день начинался с сенсации. Впервые за три года работы в Центре Наташа Рудакова согласилась на свидание. Причем — сделала это публично, перед всеми коллегами! И этот, новый, тоже оказался парнем не промах. Раз — и в короли. Невероятно. Но больше всех ощущал себя заведенным неожиданным происшествием профессор Славгородский. Он как раз недавно предпринял попытку пригласить очаровательную сотрудницу на один высокий прием в качестве своей спутницы и получил отказ. Более того, Наташа назвала его «дедушкой». И это притом, что в свои пятьдесят два он выглядел как минимум на два года моложе!.. И вдруг новый сотрудник, им же, профессором, приглашенный, едва появившись в Москве, лишает своего шефа последней надежды устроить личную жизнь? Какое свинство!
Не в силах совладать с самим собой, Славгородский перешел в психическую атаку.
— Вадим Витальевич, а что вы скажете супруге, когда попытаетесь улизнуть из дома на ночь глядя? — Профессор хотел представить свои слова как обычную шутку и придал физиономии выражение лица монаха с двадцатилетним стажем.
Прохоров, застигнутый врасплох ловкой подначкой Славгородского, смерил обидчика взглядом загнанного в клетку тигра: «Какого черта старый осел лезет в чужие дела? Ну кто его просил встревать со своими идиотскими вопросами? Сейчас Наташа спросит меня, действительно ли я женат, а потом, к радости всех присутствующих, скажет, что гулять с женатыми мужчинами не в ее правилах…»
Но Наташа думала совсем иначе. Она нисколько не удивилась неожиданному вопросу профессора, догадываясь, почему он был задан, — она презрительно посмотрела в его рыбьи глазки и громко сказала:
— А мне всегда казалось, Григорий Романович, что сотрудники Центра не обязаны посвящать руководство в свою личную жизнь. Оказывается, я ошибалась. Что ж, прошу прощения, господин профессор психиатрии! Отныне в конце каждого месяца буду класть на ваш стол отчёт о проделанной работе. Вот вчера, например, я наконец-то развелась с мужем. — Наташа смотрела на Славгородского, как на размазанный по асфальту плевок. Хотя даже такое определение не вполне соответствовало всей глубине выражаемых ею по отношению к ревнивцу чувств. Зарвавшийся психиатр вынужден был признать сокрушительное поражение.
— Не надо так волноваться, я совсем не хотел обижать вас, — ретировался ревнивец. — Конечно, ваша и Вадима Витальевича личная жизнь меня совсем не касается. Можете не только встречаться, Наташенька, но даже пожениться. Мне без разницы! — снова взорвался Славгородский. И окончательно понял, какими нелепыми выглядят со стороны его реплики.
Больше он не проронил ни единого слова в отношении личной жизни сотрудников. И не только в данный момент, но и на протяжении последующих месяцев. Профессор умел извлекать уроки из сделанных ошибок и не повторять их в будущем. Все-таки он был асом современной психиатрии, а грош цена психиатру, не могущему совладать даже с самим собой.
— Вы действительно женаты? — не слишком укоризненно поинтересовалась Наташа и почему-то потупилась.
— Да, уже четырнадцать лет. И дочка у меня есть, Дашенька. Ей скоро три года. Извините…
— Надеюсь, Вадим, ваше предложение остаётся в силе?
Брови Прохорова резко взметнулись вверх, глаза округлились.
«Неужели Наташу не смутила глупая, но явно целенаправленная выходка Славгородского?»
— Так вы всё ещё согласны… — больше себе, чем ей, сказал он и непроизвольно дотронулся до её пальцев. Наташа не отстранилась.
— Всё нормально. Не забудьте номер телефона. — Девушка одарила его такой очаровательной улыбкой, что у Вадима Витальевича исчезли последние сомнения: «Она понимает, она все понимает!»
Микроавтобус свернул с широкого загородного шоссе на узкую асфальтовую ленту, петляющую среди растущих вдоль самой дороги сосен и елей. Через пятнадцать минут впереди появились въездные ворота «Золотого ручья». «Латвия» остановилась перед нанесенной на дорогу широкой белой полосой с надписью: «СТОП». Из расположенного за воротами КПП вышли и направились в сторону автобуса два крепких охранника с короткоствольными автоматами, оба одетые в черную форму с красными погонами. Как успел заметить Прохоров, они были старшинами. Один встал перед воротами, второй подошел к автобусу, открыл дверцу в пассажирский салон и осмотрел пассажиров.
— Доброе утро, Игорь, — бодро поздоровался Славгородский. — Здесь, как всегда, только свои. Да, познакомься, — профессор повернулся к сидящему рядом Прохорову, — Вадим Витальевич, наш новый сотрудник. Он есть у вас в приказе.
— Выйдите, пожалуйста. — Охранник строго посмотрел на незнакомого мужчину в твидовом пиджаке и длинной черной кожаной куртке. — Это необходимо.
Прохоров встретился глазами с Наташей, и она, чуть растянув уголки тонких накрашенных губ, согласно опустила веки. Инженер встал, одернул куртку и вышел из салона.
«Какой замечательный воздух, — подумал он, полной грудью вдохнув ни с чем не сравнимый запах
