– О-от, сука обдолбанная! – сержант брезгливо скривил губы с торчащей из них гильзой от папиросы. – Сидор, ты глянь, какой субчик к нам пришкандыбал! Вызывай наряд ППС, а я пока с ним разберусь…
Сержант открыл дверцу, намереваясь выйти из машины и до прибытия коллег из патрульно-постовой службы оприходовать наркомана по всем правилам. Его напарник, движениям которого явно мешал автомат, кряхтя, принял вертикальное положение и потянулся к висевшему на крученом проводе переговорному устройству. Пребывающий в нирване субъект «неформального» облика, подваливший к их машине, не воспринимался ментами как потенциальная угроза. Это было их главной и единственной ошибкой.
Не успела дверца приоткрыться, как Руслан выхватил из кармана «ТТ» и, быстро и точно прицелившись, два раза выстрелил в упор. Одна пуля угодила в живот сержанту-водителю, вторая – в висок напарнику. Подхватив оседающего, едва не вывалившегося наружу в распахнутую дверь крепыша, Флоренский втолкнул его, стонущего и корчащегося от боли, обратно на сиденье, после чего торопливо огляделся по сторонам. Никого. Только по проспекту на большой скорости пронеслось мимо зеленоглазое такси.
Контрольный выстрел в голову раненого завершил расправу над легавыми. Плотно закрыв дверь, Руслан не спеша обошел «жигуленок», еще раз огляделся и быстрым шагом направился по аллее к главному входу в храм.
Спиногрыз, наблюдавший за ликвидацией охраны из укрытия и со своим огромным рюкзаком сейчас больше всего похожий на припозднившегося туриста, возник у массивной двери несколькими секундами раньше Руслана и сразу принялся отпирать замок дубликатом, сделанным старшим лейтенантом Красовским. Когда Руслан достиг трех гранитных ступенек, дверь уже капитулировала. Подельники в очередной раз повертели головами по сторонам и нырнули в храм. В руке Флоренского вспыхнул компактный, но мощный фонарик. Спиногрыз торопливо запер входную дверь изнутри. В окружающей их абсолютной тишине сиплое, прерывистое дыхание грабителей эхом отражалось от высоких сводов храма.
– Ништяк. Я – туда, – громким шепотом сказал Руслан, и луч фонарика, скользнув по стенной росписи, указал нужное направление к комнате настоятеля, где находилось сканирующее устройство, отключающее сигнализацию драгоценной иконы. – А ты… приступай. Знаешь сам, что делать.
– А то! – злорадно хрюкнул Спиногрыз, стаскивая со спины рюкзак. – Щас я им такой шабаш организую, век не забудут, попы драные!
В руке Спиногрыза вспыхнул извлеченный из рюкзака второй фонарь – большой, на аккумуляторе, с широким фокусом луча.
Флоренский, мысленно еще раз обозвав подельника дебилом, в натуре свихнувшимся на пропагандирующих бесовский культ гнусных книжонках, быстро направился к черной двери в дальнем углу зала. Сзади, непрерывно бормоча себе под нос всякую гнусь, уже вовсю возился и кряхтел, извлекая из рюкзака дьявольский реквизит, Спиногрыз.
Когда до комнаты настоятеля оставалось всего несколько шагов, Руслан вдруг ощутил, как в груди резко подпрыгнуло сердце, а по спине пробежали мурашки.
Из-под плотно прикрытой двери пробивалась не замеченная им с большого расстояния тонюсенькая полоска света! Вот это оказалось полной неожиданностью. Может, уходя, настоятель храма, отец Сергий, просто забыл выключить свет? Или… там, за дверью, действительно кто-то есть?!
Руслан видел лишь одну возможность узнать это. Альтернативой было поспешное бегство и неизбежный перенос операции. Однако после хладнокровного расстрела охранявших храм ментов пути назад для новоявленных клюквенников уже не существовало. На цыпочках приблизившись к двери, Флоренский крепко обхватил круглую медную ручку, выдержал секундную паузу, прислушиваясь, а затем быстро и резко дернул легко поддавшуюся дверь на себя.
Крохотная комнатка вмещала в себя лишь небольшой диванчик, подпирающие потолок книжные полки и стол, за которым сидел пожилой священник в рясе, с длинной, почти прозрачной седой бородой, в очках. На груди старика поблескивал массивный серебряный крест на плоской, с крупными звеньями, цепочке. Это был настоятель храма, отец Сергий. Он что-то писал в тетради, но, когда дверь внезапно распахнулась, встревоженно обернулся.
На несколько долгих секунд взгляды незваного гостя и священника встретились. И Руслан невольно поразился полному отсутствию в глазах протоиерея страха. Скорее, в их бездонной глубине, кроме обычного в подобной ситуации удивления, он прочитал лишь внезапно вспыхнувшую и тут же угасшую тоску. А еще – пришедшую за ней вселенскую покорность. Видимо, отец Сергий с ходу, по внешнему облику, определил, что за визитер явился к нему ночью. Пожилой священник, имеющий более чем полное представление о секте дьяволопоклонников, понял, кто и, главное, с какой целью проник в запертый им после службы самолично храм. Ночь на пятницу, тринадцатое октября. А с пониманием неизбежности грядущего к отцу Сергию пришла и спокойная, доступная, пожалуй, только лишь истинно верующим, покорность. Готовность принять свой крест, каким бы он ни был.
– Изыди, сатана! – положив авторучку на тетрадь, неспешно, с достоинством перекрестился настоятель. Губы его на миг плотно сжались, а потом начали быстро шептать: – Отче наш, иже еси на небесе! Да святится имя Твое, да пребудет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли…
Скулы Флоренского-младшего трусливо задрожали. Лицо перекосила страшная гримаса дикого, всепоглощающего ужаса. Произносимые священником знакомые, не раз слышанные слова почему-то именно в этот миг кувалдой били по барабанным перепонкам, вспыхивали в мозгу ударами молнии, парализующими волнами пробегали по всему телу, причиняя ему физическую боль и вызывая лихорадочную дрожь во всех мышцах и суставах, от груди до кончиков пальцев на ногах.
– За-а-аткни-и-ись! Су-у-ка-а-а!.. – прорычал Руслан. С грудным воем ватной рукой выхватил из кармана куртки «ТТ», еще не успевший остыть после пролитой крови милиционеров, выбросил ствол в сторону протоиерея и, зажмурившись, принялся заполошно давить указательным пальцем на спусковой крючок.
Отец Сергий затих и обмяк после первого же выстрела – пуля угодила ему в шею, нанеся смертельную рану. А Руслан продолжал снова и снова исступленно нажимать на спуск, пока пистолет, выплюнув последнюю пулю, не затих. Только тогда по инерции еще дважды дернувший спусковой крючок бандит медленно опустил руку с оружием и открыл глаза. Грудь его часто вздымалась, по лицу текли крупные капли пота, дыхание напоминало свист кузнечных мехов.
Все было кончено. Настоятель храма, тело которого приняло все пули, превратился в окровавленную, завернутую в черную материю куклу с обезображенным тремя точными попаданиями лицом. Привалившись раздробленным затылком к забрызганной липкими ошметками стене комнаты, старик застыл в неестественной позе, с приоткрытым в немом крике ртом и полувывалившейся вставной челюстью. Зрелище было жуткое. Даже для повидавшего не один десяток трупов убийцы.
Руслан успел ощутить, как из желудка к горлу поднимается скользкий ком. В следующую секунду его тело изогнулось пополам. Его вытошнило несколько раз подряд, тяжело, до звездочек в глазах. Пистолет выпал из ослабевшей руки в вязкую, зловонную лужу. На то, чтобы отдышаться и прийти в себя, Руслану потребовалось не меньше минуты.
– Ни фига себе струя! – только и смог прошептать уже давно стоявший за спиной Флоренского Спиногрыз. – Кто бы мог подумать, что этот поп останется здесь на ночь… Ты как, братан, отошел?
– Тебе что приказано делать?! – медленно обернувшись, Руслан смерил подельника таким яростным взглядом, что Спиногрыз невольно попятился.
– Так я… это… услышал, – пролепетал он.
– Вот и занимайся тем, чем должен! – Флоренский– младший с силой ударил бывшего каскадера- раллиста кулаком в грудь. – Бегом!
– Ладно, ладно, ты че гонишь, в натуре?! – огрызнулся, с кислой физиономией направляясь в глубь храма, едва устоявший на ногах Спиногрыз. – Совсем охуел… Подумешь, попа грохнул! У него что, три яйца?! Или кровь синяя?! Придурок лагерный…
Все последующее Руслан видел словно через мутное искривленное стекло.
Вот он, стараясь не смотреть на окровавленный труп убитого им священника, находит за выдвижной задней стенкой книжной полки сканирующее устройство с красным огоньком светодиода. Вставляет в него чип. Вместо красного тут же загорается зеленый огонек. Сигнализация отключена. Он на ватных ногах плывет в зал, краем глаза замечая, как надувший щеки Спиногрыз с сосредоточенной рожей острым тесаком вспарывает брюхо купленной почти задаром накануне на рынке и задушенной удавкой непосредственно перед выездом на дело лохматой беспородной псине, прибитой гвоздями к кресту. Брызжет кровь, скользкие
