кишки вываливаются наружу. Спиногрыз достает коробку со слабительными таблетками, высыпает на ладонь несколько штук и глотает. В ожидании действия лекарства ходит по храму с пластиковой коробкой и разбрасывает приобретенных в зоомагазине живых пупырявых лягушек. Некоторых сразу же, с хлюпаньем и хрустом, давит ногой… Достает из рюкзака баллончик с алой нитрокраской и, высунув от усердия язык, малюет на покрытых фресками стенах и на иконостасе пентаграммы и «число зверя» – три шестерки…
Тем временем Руслан без труда освобождает Тихвинскую икону от бронированного стекла, достает старинную доску, бережно заворачивает в мягкую детскую пеленку с зайчиками и ежиками, прячет в извлеченную из рюкзака легкую спортивную сумку, ставит на место оригинала копию, надевает спецназовский противогаз – пары кислоты могут обжечь легкие, а капли попасть на лицо… Натягивает поверх хлопчатобумажных специальные защитные перчатки, открывает литровую бутыль с коктейлем из двух видов концентрированной кислоты и тщательно, со всей осторожностью, на которую способны мелко подрагивающие руки, поливает подделку этой адской смесью. Доска мгновенно чернеет, краски превращаются в кипящую пену…
Наконец бутыль почти пустеет. Для контраста можно побрызгать остатками кислоты на две соседние иконы. Эти горят еще лучше… Бутылку разбиваем прямо здесь, об колонну. Как там дела у Спиногрыза? Ага! Закончил рисовать, суетливо ставит на пол аэрозоль, страдальчески кривит рожу, бежит к распятой на кресте, очень натурально оскалившей пасть выпотрошенной псине. Торопливо стягивает джинсы, приседает… Надо же, какая огромная куча дерьма! Менты и спецы просто крышей двинутся, когда все это увидят!
Ну вот, кажется, закончили… Чип от сигнализации! Чуть не забыл… Вернуться в комнату, к трупу, и положить на стол. Пусть сыскари ломают голову, дубликат это или поповский оригинал. Они как близнецы. А где старик прятал свой ключ – хрен кто знает!..
На Спиногрызе лица нет. Иссиня-бледный. Третий раз снимает штаны, с матюками садится на корточки и гадит на пол храма. Дерьма в животе уже нет, а его все несет и несет… Ничего, потерпит полчаса засранец, весь водой не изойдет! Пора сматываться… На этот случай с собой есть памперс для взрослых, страдающих недержанием. Надевай, мудило, хватай рюкзак и быстрее рвем когти!
Свежий воздух, наконец-то!.. Дверь храма оставляем открытой, как положено… На ней рисуем еще три шестерки… Хватит, и так утром рехнутся… Теперь кустами, через сквер, к проходному двору. Еще сто метров до оставленной в переулке форсированной «Субару»… Такую хрен догонишь. Двести лошадей, сто километров за пять секунд набирает… Это на всякий случай. Обошлось…
Все! Кажется, вырвались! Эй, Спиногрыз, чего такой кислый?! Опять нахлыстом пошло?! Попа болит?! Это ничего, братан, за двадцать пять кусков зелени можно и обхезанным посидеть! Ха-ха! Главное – мы это сделали… А как вы хотели? Когда за дело берутся профессионалы, результат гарантирован! Отец, бляха муха, будет ва-аще в отпаде…
Вот только сердце… Жмет, спасу нет. И дышать тяжело, воздуха не хватает. Там, на углу, кажется, будет дежурная аптека. Нужно тормознуть и купить нитроглицерин. Здесь уже можно не бояться… Да чтоб тебя, сука! Словно клещами дерет… Больно-то как, господи!
Глава 39
На заключительную стрелку с гонцом парижского адвоката, назначенную для обмена иконы на наличные деньги, Леонид Александрович и Руслан, сопровождаемые тремя вооруженными телохранителями и начальником службы безопасности «Полярной звезды» Лакиным, выехали спустя трое суток после ограбления храма. К запястью правой руки Флоренского-младшего был пристегнут наручниками обычный на вид, а на самом деле бронированный несгораемый «дипломат», внутри которого лежала копия Тихвинской Пресвятой Богородицы. Оригинал, по достигнутой ранее договоренности, сразу после налета забрал себе Тихий…
К тому времени милиция, спецслужбы, представители духовенства Северной столицы России буквально стояли на ушах. Да и весь город роптал, возмущался, негодовал, скорбел, оплакивал, призывал к возмездию. Верующие пребывали в шоке. Представители радикальных группировок, вроде «Русской твердыни», быстро смекнув, что на этом громком деле можно сделать политический капитал, призывали громить помещения и частные квартиры, где, по сведениям петербуржцев, могли собираться разного толка сектанты, в том числе и сатанисты. От призывов крепкие парни в черных рубашках сразу же перешли к действиям. От пудовых кулаков бритоголовых молодчиков под горячую руку досталось всем – от придурковатых и действительно социально опасных «мунистов» и последователей учения Хаббарда до безобидных кришнаитов. Разумеется, в общей мясорубке досталось и «лицам кавказской национальности». В роли козлов отпущения в который раз как нельзя кстати выступили ларечники и рыночные торговцы… Кровавый сатанинский шабаш с неслыханным до сих пор актом вандализма и поругания святынь третий день подряд был главной темой местных СМИ. Бульварные газетенки соревновались в публикации самых шокирующих, неизвестно каким образом полученных от экспертов из Большого дома фотографий, сделанных в оскверненном храме и у расстрелянного «жигуленка» с милиционерами. Писаками, телетрепачами и «независигыми экспегтами» всех мастей благодатная для словоблудия тема обсасывалась многократно, с мазохистским удовольствием. И, как это обычно бывает, высказывались десятки версий и оценок случившегося, от уже набивших оскомину «Андропова на вас, скотов, нет!» и «распустили, демократы поганые, бесноватое отродье!» до клинически-бредовых пасквилей в стиле Новодворской, вроде «все случившеся – месть атеистически настроенных красно-коричневых реваншистов». Но, как ни странно, среди этого бурлящего, мутного информационного потока, с щепетильной тщательностью изучаемого Флоренским все эти три дня, к его несомненному удовольствию, не нашлось ни единого упоминания о том, что происшедшая в храме трагедия – всего лишь ширма, прикрытие для похитивших ценную икону банды грабителей, а также ни одной версии о причастности к акту вандализма местных криминальных группировок! Практически все говоруны и даже неохотно дающие интервью представители правоохранительных органов сходились во мнении: случившееся в Троицком храме в ночь на пятницу – не что иное, как дерзкая, до сих пор неслыханная выходка секты сатанистов. Возможно, столь чудовищным образом она мстила за своего главаря, известного мракобеса Вячеслава Милевича по прозвищу Каллистрат, осужденного на смертную казнь, замененную пожизненным заключением на острове Каменный…
Значит, мысленно усмехаясь, думал владелец казино, имитация сатанинского шабаша удалась на все сто процентов! Чем больше жути и мерзости – тем лучше! Руслан и бедолага Спиногрыз, все еще страдающий резями в кишечнике, постарались на славу. Озлобленные, доведенные до белого каления спецслужбы и менты, потрясенные убийством двух сержантов, дряхлого попа, уничтожением старинной доски, видом выпотрошенной зверюги, богохульных надписей, прыгающих по храму лягушек и нескольких куч жидкого говна, теперь будут носом рыть землю в надежде найти хоть какие-нибудь концы. Легавые станут пачками хватать и колоть до жопы всех религиозных фанатиков, наркошей и прочий сброд. И при этом вселенском шухере даже глазом не поведут в сторону братвы!.. Правда, на пути к полной, гарантированной безнаказанности оставалось последнее препятствие – экспертиза уничтоженной кислотой иконы. Ее результаты пока не оглашались. Но, по словам Руслана, от политой «царской водкой» трухлявой доски практически ничего не осталось. Следовательно, шанс идентифицировать подделку и направить следствие по кардинально иному, клюквенному, направлению выглядит ничтожным…
Одним словом, на стрелку с Жаком Гийомом, в его двухкомнатный полулюкс, расположенный на пятом этаже гостиницы «Прибалтийская», Леонид Александрович и Руслан, после акции заметно осунувшийся и часто бросавший под язык таблетки от сердца, ехали без страха и в предвкушении скорой поживы. Правда, несколько смущало выбранное упрямым французом место обмена, но прихвативший кейс с хитрой аппаратурой контроля Лакин гарантировал перед началом базаров с французом однозначное обнаружение «жучков» и потайных видеокамер, ежели таковые будут в номере установлены. Но такое стремное развитие ситуации представлялось маловероятным. Зачем платить в качестве аванса двести тысяч долларов наличными, а затем сдавать похитителей мусорам или ФСБ? Абсурд. Адвокату нужна икона, а им нужны деньги. В благополучном завершении криминальной, с запахом обильно пролитой крови, сделки заинтересованы обе стороны. А что касается настоятельного требования Гийома провести обмен доски на чемодан долларов именно в снятом им сразу по приезде в Питер номере «Прибалтийской», то здесь, как ни плюй, у француза был карт-бланш. Кто платит, тот и заказывает музыку. К тому же сделки такого уровня, как правило, проводятся на нейтральной, сводящей до минимума возможность всякой подставы территории. И настойчивость французского детектива можно было понять – здесь, в чужой и пугающей России,
