обочине шоссе.
Блокирование кортежа окончательно завершил остановившийся сзади омоновский автобус.
– Всех лысых из тачек и – мордой в снег! – громко приказал Дреев, в сопровождении Толика Бакулы с автоматом наперевес бросаясь к открывшимся передним дверям автобуса. – Черный – мой!..
Из распахнутых дверей притормозившего со скрипом старенького «пазика», словно горох, посыпались наружу крепкие парни в сером камуфляже и масках, в считаные секунды окружили кортеж кольцом, бесцеремонно распахивая двери джипов, хватая за шиворот пытающихся огрызаться охранников, под дулами автоматов вытаскивая наружу и криком, пинками, прикладами и зуботычинами укладывая рядком в жидкий снег не уступающих им в росте и комплекции громил, одетых и стриженых одинаково, как новорожденные братья-близнецы. Несмотря на более высокий уровень подготовки, нежели у братков, внешне охрану наркобарона отличали от бандюганов разве что более смышленые физиономии и отсутствие всякого рода золотых побрякушек на видных частях тела.
– Ру-уки, падло! Я те дернусь, бройлер гребаный!.. У-у-ах!.. Полежи немного, остынь!.. – доносилось со всех сторон.
Среди охранников Нигерийца, амбалов-качков в коротких кожаных куртках, заметно выделялся ехавший на переднем сиденье головного «Чероки» высокий скуластый мужчина лет тридцати пяти, со шрамом на подбородке и тронутыми сединой висками, который, едва распахнулась дверь, с демонстративным ледяным равнодушием без единого слова протянул руки с криком направившему на него автомат омоновцу. И только взгляд – цепкий, внимательный, холодный – выдавал в нем настоящего профи, с ходу оценившего ситуацию и, в отличие от других телохранителей, поддавшихся секундным эмоциям, не предпринимавшего ни малейших попыток злословить и сопротивляться выполняющему приказ милицейскому спецназу.
– Руки за голову, падло! Лежать, я сказал!.. Леша, надень на него «браслеты»!.. – надрывался рядом коренастый боец, махая перед лицом начальника охраны Лероя стволом автомата. – На, получай, сука!
Скрепя сердце позволив с замаху ударить себя прикладом сначала в спину, между лопаток, а затем – в подколенный сгиб, бывший офицер-десантник Олег Брюсов послушно опустился на колени и, подталкиваемый в шею сильной рукой, упал лицом в придорожный сугроб рядом с водилой, стиснув зубы и не проронив ни слова…
Особый клиент обнаруживает «хвост»
Глядя на незнакомца, Блох невольно поразился мастерству перевоплощения, которым обладал его таинственный клиент, и проникся к нему чувством профессионального уважения. Даже с расстояния вытянутой руки грим, скрывающий настоящее лицо мужчины, был совершенно незаметен! Пожалуй, с такими навыками новые отпечатки – единственное, чего не хватало этому опасному человеку для того, чтобы окончательно раствориться в толпе…
Однако, в отличие от него, Евгения, клиент не знал, что предстоящая ему «операция» – чистейшей воды блеф, или, как говорят бандюки, – кидок. Ни один кудесник в мире не способен ни при помощи лазера, ни используя любой другой, существующий в реальности, медицинский аппарат изменить то, что обусловлено заложенной в генах информацией.
Да, при помощи лазерного излучателя можно идеально заглаживать послеоперационные швы и даже сделать подушечки пальцев «лысыми», но вырезать на них новые линии, способные удержаться после заживления ран, – утопия!
– Напомню, я честно признался, что никогда раньше не рисовал новые отпечатки. – Сказав это, хирург, однако, не надеялся, что впоследствии отмажется именно таким аргументом – у него в голове складывался совсем другой план.
– Все когда-то бывает в первый раз, – пожал плечами Ворон. – Кстати, движок уже прогрелся. Добросишь до Петровского стадиона?
– Ну разумеется, – пробормотал Блох, включая скорость и плавно выворачивая на дорогу. – За те двести семьдесят пять тысяч, которые вы уже истратили на излучатель, отвезу хоть до Красного Села. – На его сумрачном, заострившемся лице заиграла легкая, едва заметная улыбка. – Хотите анекдот? Стоит пьяница возле столба, тачку ловит. Назюзюкался до остекленения. Тормозит рядом с ним ментовский «бобик», выходят сержанты, деловито берут мужика под руки и запихивают в машину. И давай по карманам шарить, выгребая оставшиеся от зарплаты денежки… даже часы сняли! Пьяный тем временем чуток оклемался, обвел стеклянными глазами вокруг себя и спрашивает: «Где я?» А менты ему с хохотом отвечают: «Ты, мужик, сел в самое дорогое такси в Питере».
– Смешно, – без тени улыбки отозвался Северов. Нажав на кнопку, опустил стекло и выбросил окурок. – Здесь давай налево. И не гони. Лишние встречи с милицией мне противопоказаны.
Слежку за джипом хирурга Ворон обнаружил почти сразу, для полной уверенности заставив Евгения немного попетлять по прилегающим улочкам. Однако белая «девятка», остановившаяся невдалеке от медцентра уже в то время, когда Сергей находился внутри машины Блоха, и отъехавшая от бордюра сразу вслед за ними, упорно висела на хвосте, вполне профессионально держась на достаточной дистанции.
Мысленно прикинув все возможные варианты, Северов пришел к выводу, что их упорно ведут либо взявшие в разработку эскулапа сотрудники ФСБ, либо те самые бандиты, которых грозилась натравить на Евгения недовольная исходом пластической операции дамочка с редкой фамилией.
Впрочем, теоретически существовал и третий вариант, который Ворон решил проверить, не теряя драгоценных секунд.
Достав из нагрудного кармана на «молнии» защищенный от сканирования мобильный телефон, он набрал номер Али. Афганец ответил почти сразу, после второго гудка.
– У меня к тебе только один вопрос, – не представляясь, произнес Северов. – Зная, куда я направляюсь, не решил ли ты случайно подстраховать меня группой сопровождения на белой «девятке»?
– Ты сказал – идешь один, я тебя понял, – внес ясность посерьезневший Али. – На «жучки» салон проверил?
– Чисто, – сообщил Ворон, мысленно уже переключившись на предстоящую разборку с преследователями, в личности которых он теперь уже не сомневался. – Я справлюсь сам, боцман, расслабься.
– Может, все-таки прислать племянника? – тем не менее предложил Али, но Северов ответил сухим отказом и убрал телефон в карман.
Достал сигарету, закурил, еще раз обернулся, удостоверившись, что преследователи в грязных «Жигулях» и не думают соскакивать.
Что ж, тем хуже для них!
– Я не совсем понял… – поймав в панорамном зеркале спрятанный за черными стеклами очков взгляд пассажира, испуганно пробормотал Блох. – За вами, что, «хвост»?
– Я бы даже сказал – «хвостище»! – недобро оскалившись, процедил Сергей. – И не за мной он, а за тобой, голуба, и «контора» здесь ни при чем. От них ты уже получил туалетную бумагу вместо лицензии. Готов спорить – это те самые головорезы, которых обещала тебе госпожа Выхухолева… Проводят до дома, войдут следом в подъезд и – отработают обещанные злобной дамочкой денежки. А потом отзвонятся и сообщат об успешно свершившейся сатисфакции. Вот старушка обрадуется…
– И вы так просто об этом говорите! – задергался Блох. – А как же обещанная вами охрана?
– Ладно, Пигмалион, сиди и не дергайся понапрасну, – поморщился Ворон. – Где твоя хата находится, я знаю. Дуй прямым ходом к дому, сделаешь крючок и высадишь меня в темной арке у перекрестка. Потом развернешься, подъедешь к ночному магазину, как блатной отморозок – прямо на тротуар, почти вплотную к дверям, купишь там пачку сигарет и кати обратно. Оставляй тачку на стоянке и топай вдоль леса, ничего не бойся. Лысых я сам встречу, побеседую…
– Надеюсь, у вас получится, – вздохнул Евгений, чувствуя, как успокаиваются судорожно сжимающие руль, начавшие было мелко дрожать от страха влажные ладони. – После умывания серной кислотой ни один скульптор уже физиономию не залепит! Повидал я бедолаг, у которых кости наружу торчали, выше крыши… Жуткое зрелище, бр-р-р! – поежился хирург, сворачивая на ярко освещенный проспект и прибавляя скорость.
«Девятка» с посланными на расправу братками, как привязанная буксировочным тросом, резво катилась сзади, отставая на полтора десятка метров…
Удивительно, но после твердого обещания брутального незнакомца защитить его от бандитов Блох
