- Мясо радиоактивное!!!
Трибуна свистела и плескала во все стороны праведным гневом. Над ареной понеслись более едкие и менее цензурные словосочетания. Мунлайт завалился на спину и демонстративно смотрел в потолок, закинув руки за голову и положив ногу на ногу.
Первым не выдержал мелкий. Он вылез из контейнера и, прижимаясь к препятствиям, двинулся в сторону Муна. Публика приветственно взревела. Мунлайт тут же встрепенулся, перевернулся на живот и напрягся.
Мелкий приближался осторожно, от публики он не прятался. Зато очень хорошо прятался от противника. Трибуна молчала. Через минуту Мун вскинул руку с пистолетом и принялся целиться.
Публика замерла в ожидании. Грохнул выстрел, и…
Край ящика в сантиметре от носа мелкого вздыбился свежей щепкой. Мелкий мужичок вздрогнул, словно получил пощечину, но уже в следующее мгновение задвигался вперед быстрее и увереннее.
Мун, судя по долго шевелящимся губам, смачно выматерился, отполз на пузе назад, повис, держась за край, и спрыгнул вниз. В следующее мгновение оба противника пропали из виду.
Ну, вот и все. Кирдык Муну. Допелся притырок. Против лома нет приема. А ведь все делал правильно. И расчет был верным, и выждал, не сорвался. Что ж промазал-то, чудило? Теперь его смерть - вопрос времени, причем счет идет на минуты. Разве только у него в кармане пара патронов завалялась.
Над ареной висела кладбищенская тишина. Даже не кладбищенская, на кладбище вороны орут, а замогильная. Зрители ждали. Ничего не происходило. А может, и происходило, но только видно не было.
Хлюпик судорожно терзал зубами губу. Я считал удары собственного заходящегося сердца. В чудо с каждым мгновением верилось все меньше.
Вспышка и грохот выстрела раздались в центре зала. Ну, вот и все, прощай, Мунлайт. Правда, оставалась робкая надежда на то, что мелкий тоже промазал. Но что тогда? Их снова разведут в стороны и дадут еще по одному патрону? Что делают в таких случаях устроители сталкере кого шоу, я не знал.
Между ящиками мелькнула тень. Зрители притихли на мгновение, а потом трибуна взорвалась овацией. Из-за груды ящиков вышел Мунлайт. В руке он держал нож. По лезвию и обнаженной до локтя конечности стекала кровь.
Послушав вопли с трибуны, сталкер отбросил нож. Лезвие сверкнуло, кувыркаясь, и прекратило полет, вонзившись в ящик в десятке шагов от победителя. Мунлайт тяжело повернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Я глубоко дышал, пытаясь унять взбесившееся сердце. На руке повис Хлюпик. Он был бледен, как выбеленная синькой простыня.
- Ты чего? - не понял я.
- Идем отсюда, - попросил он. - А то меня стошнит.
10
Муна я дожидаться не стал. Достаточно было знать, что он живой. А раз живой и у него, как он сказал, ко мне грандиозное предложение, то сам найдет. Причем этот найдет, даже если я из зоны совсем слиняю.
Хлюпик плелся еле-еле. В комнате откупорил бутылку, залудил грамм сто прямо из горла и повалился на койку. Я следил за ним молча. Он перехватил мой вопросительный взгляд.
- Сегодня моя очередь?
Я кивнул. Раз договорились пользовать койку и пол по очереди, значит, так и будет.
- Ну, вот и идите в жопу, - пробурчал Хлюпик и отвернулся носом к стене, а ко мне той самой частью, в которую предлагал топать.
Надулся Хлюпик. Не иначе, обиделся. Интересно, на жизнь вообще или на меня в частности? А еще говорил про то, как надо удар держать. Эх-хе-хех.
Запустив руку под кровать, я порылся в коробке и выудил банку опостылевшей тушенки. Неплохо бы устроить хоть какое-то разнообразие, но для этого нужно было идти вниз, а там сейчас толпа, суета. Ну, в баню.
Нож легко вошел в банку, в несколько рывков срезал крышку. Не хуже консервного. И чего Хлюпик с ними уж сколько дней уродуется? Я сел на пол, приложился к бутылке и закусил тушенкой.
Водка из горлышка и заплывшая жиром тушенка с ножа почему-то вдруг напомнили студенчество. От накативших воспоминаний пропали остатки аппетита. Вот же вставило. Сколько раз так пил и жрал и ни разу на ностальгию не пробивало, а тут вдруг…
В дверь легонько постучали. Никак у Муна совесть прорезалась. Или случилось страшное и бармен пришел меня выселять.
- Не заперто, - констатировал я.
Дверь приоткрылась, впуская Мунлайта с бутылкой, и закрылась снова.
- Здорово, Угрюмый.
- Здоровались, - кивнул я. - Гитару отдал?
- А то, - довольно ухмыльнулся он.
- Ты, кажется, мне дело предлагал, - напомнил я. - Если я соглашаюсь, мы ведь напарники?
Мунлайт кивнул.
- Конечно.
Я отставил бутылку в сторону, чтоб не разлить ненароком. Не то чтоб мне жалко водкой пол помыть, просто неохота всю ночь сивуху нюхать. Поднявшись одним резким движением, выпрямился и посмотрел на Муна. Значит, напарники. Ну, тогда и разговор, как с напарником.
Размахнувшись, я со всей дури залепил Муну правой в челюсть. Голова новоиспеченного напарника дернулась в сторону. Сам он едва устоял на ногах. Распрямился, потирая скулу, и улыбнулся.
- Понял?
- Не дурак, - гнусно усмехнулся он.
От этой ухмылки рука непроизвольно взлетела для нового удара, но цели не достигла. Цепкие пальцы перехватили запястье. Мы застыли. Он пытался оттянуть мою руку в сторону, я - удержать ее на месте. О том, чтобы дотянуться до ухмыляющейся рожи, речи уже не шло. Силы были равными.
- Я с первого раза понимаю, - зло оскалился Мун. Я ослабил хватку. Он отбросил в сторону мою руку.
На пол опустились практически одновременно.
- Зато теперь у меня и снаряга, и оружие будут. Знаешь, сколько мне эти, на арене, заплатили?
- Ты был пьян.
- Конечно, трезвым я бы туда ни в жисть не полез.
- Все равно оно того не стоило, - буркнул я. - Мог бы у меня денег попросить.
- Не мог, - отрезал Мун.
Сказано это было так, что сразу стало ясно - действительно не мог. Вопрос только почему не мог? Я покосился на напарника. Тот хреначил водку. От вида присосавшегося к бутылке Муна пить мне расхотелось.
- У меня к тебе просьба.
Мунлайт поперхнулся водкой и посмотрел на меня. Рожа снова растеклась в гадостной ухмылке.
- Не может быть, - театрально всплеснул руками сталкер, - Угрюмый кого-то о чем-то просит. Или близится конец света, или все слепые собаки в зоне передохли.
От этой скабрезности я почувствовал, что загоняю себя в зависимое положение. А это положение мне никогда не нравилось. А Мун, скотина, сам пришел просить, но вместо того, чтобы прогнуться, норовит меня наклонить. Я скрежетнул зубами. Глубоко вздохнул и сосчитал до трех. Только б второй раз не засветить ему по роже.
- Ладно, - отмахнулся он. - Шучу. Говори уже, чего хотел.
