— Правильный выбор, — снова зашипело сзади. — Жить надо реальностью, а не иллюзиями.
Андрей обернулся и дал очередь. Еще один черный балахон повалился на землю. Двадцать четыре, мелькнуло в голове. А остальные, значит, такие же неправильные как он. Их мало, но они есть. Значит, есть и правда.
От этой мысли стало как-то удивительно хорошо и радостно. Он развернулся и бросился на черные балахоны с новыми силами. Стрелял, бил прикладом, отбивался. И даже тогда, когда упал уже умирающий, и потом, когда умер и после того, когда оголтелая тьма рвала тело на части, на лице его осталась улыбка человека понявшего и победившего.
Самолет приземлился в сумерках. Юрий Яковлевич извелся, сколько не пытался себя успокаивать. Из самолета выскочил поспешно настолько, насколько просто по чину было не положено. Миша едва поспевал сзади. К ним подскочил кто-то из аэродромных служащих.
— Вертолет, — распорядился на ходу глава МЧС. — Срочно.
— Нас предупредили, — отозвался тот. — Еще когда вы подлетали. Все готово, прошу.
Вертушка, в отличие от спецсамолета особыми изысками не баловала. Треск работающих винтов глушил все. Садиться в вертолет с раскручивающимся винтом было тяжело. Казалось, воздушными порывами волосы выдернет с корнем. Кроме того, невозможно было дышать. Резкие потоки забивали глотку. Юрий Яковлевич поспешил втиснуться в кабину, следом влез помощник.
— Добрый вечер, Юрий Яковлевич, — поздоровался пилот. Кажется, видел его уже как-то. — Куда летим?
— На Крымский мост.
Пилот кивнул. Вертолет оторвался от земли, начал набирать высоту. Потом двинулся от аэродрома к столице.
— Сесть на мост сможем? — спросил главный спасатель.
— Нет моста, — покачал головой пилот. — Рядом посажу.
Небо над городом, в отличие от даже расширенных, насколько это было возможным, столичных дорог, оставалось свободным. Вскоре внизу промелькнула окружная, затем третье кольцо, потом внизу затемнела вечерняя Москва-река.
Крымский мост, а точнее то, что было теперь на его месте, глава МЧС увидел издалека. Над рекой, от берега до берега колыхалось облако не то пыли, не то плотного, похожего на густой пожелтевший табачный дым, тумана.
Ни один отчет, ни одна писулька, ни эмоциональная, ни казенно-сухая не могли передать этого зрелища. Юрий Яковлевич судорожно сглотнул и посмотрел на пилота.
— Погоди садиться. Поднимись повыше и сделай круг. Хочу на это дерьмо сверху посмотреть.
Пилот нехотя кивнул. Поднялся сильно выше. По тому как вел аппарат стало ясно, что не просто опасается — боится. Но перечить не смеет. Это хорошо.
Сверху облако выглядело так же. Трясущийся туманный шар, в котором метались пугающие, словно сбежавшие из детского ночного кошмара, тени. Вертолет неспешно пролетел по кругу. В глаза бросились куски съехавшей в реку набережной парка аттракционов, потрескавшаяся стена ЦДХ и покосившийся Петр без головы.
Царь-реформатор никогда не терял головы и вот на тебе, пришлась не кстати мыслишка. Наклонившаяся обезглавленная фигура шутки не оценила. Стояла она теперь странно, нелепо, без той неестественной гордости, которую вкладывал скульптор. Стояла так, словно извиняясь за что-то, или оплакивая кого-то.
Вертолет закончил полный круг и пошел на снижение. От черной машины с мигалкой внизу отделилась фигурка и пошла к месту посадки.
Юрий Яковлевич вышел из вертолета уже не так поспешно. Теперь торопиться уже было некуда. Нужно было понять и обдумать. Снаружи встретил крупный мужик в кителе с погонами полковника милиции.
— Кто здесь за что-то отвечает, полковник? — с места в карьер бросил главный спасатель.
— Я, — замялся тот. — Так получилось.
Глава МЧС посмотрел на милиционера. Тот стоял ссутулившись. Глаза покраснели и превратились в две узкие щелочки. Устал мужик.
— Давно ты здесь?
— С самого начала, — отозвался тот.
— Тебя как звать то?
— Сергей, — хрипло произнес тот, подумал и добавил: — Витальевич.
Юрий Яковлевич протянул руку, пожал крепкую плотную ладонь уставшего мента.
— Ну, тогда рассказывай, Сергей Витальевич. Про аварию я знаю, про взрыв тоже. Теперь давай свои наблюдения и чего там еще.
Полковник опустил голову, потер виски, собираясь с мыслями.
— А чего тут особенно рассказывать, — сказал негромко. — Взрыва я не видел, отъезжал. И никто не видел. Кто видел, те либо пропали вовсе, либо мертвы, либо в беспамятстве. Свидетелей нет. Да и не взрыв это был. Где вы видели такие взрывы? Пыль эта, или что там… так и стоит. Уже часов пять как стоит и ничего с ней не происходит. Что внутри — неизвестно. Взвод ОМОНа туда ушел и не вернулся.
— Как ушел? — приостановился Юрий Яковлевич.
— По личной инициативе и под личную ответственность командира взвода.
— Погоди ты мне про ответственность, Сергей Витальевич, — отмахнулся глава МЧС. — Я не о том.
Полковник устало поглядел на собеседника.
— А о чем? Ногами ушел взвод. Как все ходят. Два часа с половиной, — он глянул на часы. — Два сорок уже как вошли в зону аномалии. И все. Ни ответа ни привета.
Полковник глянул через плечо главного спасателя и хмуро кивнул.
— Вон. Вот так и они.
Юрий Яковлевич обернулся. Сперва не понял, о чем говорит милиционер. Пейзаж нисколько не изменился. Все тоже туманное облако вместо моста. Все та же разруха вокруг него. Речка и одиноко летящая над ней чайка. Чайка неспешно взмахивала крыльями, зависала, планируя и снова делала взмах. Медленно, но верно она двигалась к туману, сокрывшему то место, где еще утром возвышался красавец- мост. Не о ней ли говорил полковник?
Птица сделала еще несколько взмахов и исчезла в пелене тумана. Шарообразное облако дрогнуло, мелькнули знакомые уже тени. Он ждал. По всему чайка должна была появиться с другой стороны, но время шло, а глупой птицы не было.
— Увидели? — спросил полковник.
— Может быть она с обратной стороны вылетела, — предположил глава МЧС, зябко передернув плечами.
— Бросьте, Юрий Яковлевич, — отмахнулся мент. — Ниоткуда она не вылетела. И не вылетит. Вообще. Там что-то странное твориться. Но людей я лично туда больше не пошлю и не пущу.
Глава МЧС снова посмотрел на туманное облако. Чертова птица так и не появилась.
— Значит, аномалия, так ты сказал, полковник?
— Может и так. Я не знаю, называйте как хотите. Мое дело маленькое, — отозвался Сергей Витальевич.
Какое определение чины начнут придумывать для того, что здесь случилось и продолжает происходить ему в самом деле было до лампочки. Хотелось выпить что-то от головной боли, лечь, дать отдых спине и ногам, привыкшим больше к кабинетам, и хоть немного поспать.
— Будет аномалией, — покачал головой Юрий Яковлевич. Он попытался вспомнить как зовут мента, но имя и отчество отчего-то вылетели из головы. — Ты вот что, полковник, запиши мой телефон и держи меня в курсе. Если что, звони не стесняйся. Я тут еще погляжу, дам своим распоряжения и поеду наверх отчитываться. Но…
Он посмотрел на полковника. Того слегка покачивало.
