было непроходимой сельвы). Они добрались до холма, на котором росла анимоцида - громадная розетка плоских овальных листьев, в центре которой раз в год появлялся малиновый цветок, а затем плод, гигантский пушистый шар ярко-синего цвета. Агенты, произведя химический анализ плода - в тот момент еще незрелого, светло-голубого, обнаружили в его составе несколько известных им веществ с наркотическими свойствами и, недолго думая, сорвали и увезли шар.
Через сутки после отбытия корабля агентов вокруг холма собрались все сольпуги Беатонты.
В то время на планете находилось представительство Федерации - трое социологов, работники Мирового Центра науки и культуры, два землянина и бледный гигант с Квиетиды (система Рас Альгете). Они передали в Центр сообщение о происшествии, отправились на переговоры с сольпугами - и пропали. Когда на Беатонту прибыли спасатели, их глазам предстала картина, напоминающая кошмары Босха - толпы сольпугов располагались вокруг холма, на котором росла анимоцида, - головами к холму, наполовину зарывшись в почву. Лес исчез; матово-зеленые панцири фаланг образовали сплошную гигантскую равнину.
По сольпугам можно было ходить, топать, проехать на гусеничном вездеходе... Трое ученых лежали в центре мертвого мира, под розеткой анимоциды. За их телами пришлось послать 'стрекозу'.
Когда через год анимоцида зацвела, сольпуги пришли в движение. Ослабевшие, на подгибающихся ногах, они зашагали по кругу, образовав шевелящееся кольцо возле холма. И это непрерывное движение продолжалось сорок два дня - до того момента, когда шар анимоциды приобрел ультрамариновый оттенок зрелого плода. (За сольпугами наблюдали с орбиты Центр запретил спускаться на Беатонту до выяснения отношений.)
Вечером сорок второго дня шар был сорван, и началась вакханалия. Ломающиеся педипальпы взлетали вверх, треск сталкивающихся панцирей наполнил пространство... Танец сольпугов продолжался два дня и две ночи. Шар анимоциды перекатывался по кругу. На третью ночь сольпуги собрались в огромную кучу, карабкаясь по спинам друг друга, - а когда они рассыпались, шара уже не было.
После этого сольпуги разошлись, а вокруг холма за несколько месяцев образовалась непроходимая сельва. На Беатонте в избытке произрастали ядовитые деревья, лианы, цветы и прочее, и все это собралось вокруг анимоциды, окружив ее оградой в сто с лишним километров шириной, и деревни сольпугов - веерообразно расположенные ряды белых хижин - встали по краю сельвы на равном расстоянии друг от друга...
Харвич поднялся, прошелся по пляжу, взглянул на часы. До заката далеко. Первый день вахты... Патрульные группы на Беатонте сменялись раз в месяц - дольше психологи не разрешали людям находиться на этой планете: она очаровывала мнимым добродушием, обволакивала ленью - и патрульные расслаблялись... а Беатонта словно ждала этого. Внезапно из сельвы налетали тучи какой-нибудь дряни. То это был рой вингобустов - жгучих мух, от укуса которых на теле образовывались неизлечимые язвы; то прилетала стайка крохотных птичек - и стоило такой птичке задеть человека, как тот мгновенно сходил с ума... словом, сюрпризов подобного рода на Беатонте хватало с избытком.
Разумеется, курсант Харвич знал все это - теоретически. Но у курсантов Школы патрулей, впервые попадающих на Беатонту, теории нередко вылетали из головы при виде золотых пляжей, спокойного океана, прекрасной буйно-зеленой сельвы... и если курсант не успевал вовремя вспомнить инструкции, его ждали немалые неприятности.
День подходил к концу. Ореида окрашивала мир в нежные тона пастельного заката. Валерьен сидел на песке, обхватив колени руками, глубоко задумавшись. Астахов и Харвич расположились неподалеку от него и изредка перебрасывались фразами. За весь день они так и не увидели ни одного сольпуга - деревня словно вымерла.
Смена патрулей происходила каждый тридцать первый день - утром, на орбите; и вновь прибывшая группа, по условиям, поставленным сольпугами, до заката должна была находиться на побережье. Обычно в этот день сольпуги выходили на берег, но иногда - нет. В другое время сольпуги почти не показывались людям. В основном они, кажется, вели ночной образ жизни - хотя в этом у исследователей не было полной уверенности.
Патрульные группы не пытались завязать отношения с сольпугами. Дело патрулей - ждать, не появятся ли новые любители ягод с чужих огородов. А контактами занималась группа социопсихологов - ее резиденция располагалась на противоположном от поста Валерьена краю сельвы. Работники Научного городка не могли похвастать успехами. Даже если сольпуги отвечали на вопросы (что случалось крайне редко), трудно бывало понять их ответы - ход мысли сольпугов, как правило, не поддавался расшифровке. (Правда, сольпуги умели отвечать и так, что их ответы были вполне понятны людям - но таких ответов за все время общения с сольпугами не насчитывалось и десятка.) Сведения о культуре и образе жизни сольпугов, таким образом, страдали ярко выраженной пунктирностью.
Валерьен и Астахов уже четвертый год работали в составе патрульной службы Беатонты, проводя по несколько месяцев в году на планете. Третьим в патруле чаще всего бывал дипломник Школы патрулей - и только однажды за все это время случилась неприятность: стажер Стефано Мариотти, поверив счастливой внешности Беатонты, позволил себе расслабиться.... но, к счастью, все кончилось благополучно.
- Ну что, патруль, - Валерьен посмотрел на часы, встал. - Посидели и будет с вас. Пора устраиваться на долгое житье.
Астахов и Харвич направились вслед за ним к избушке. Внутри домика было всего одно помещение. У входа - стойка с шестью костюмами полной защиты; три спальных места; аппаратура связи.
- Зачем шесть костюмов? - тихонько спросил Харвич у Астахова.
Астахов, вздернув брови, посмотрел на курсанта.
- А что вы будете делать, молодой человек, если ваш костюм в неподходящий момент выйдет из строя? Сидеть в избушке и ждать, пока вас снимут орбитальные патрули? Без запаса нам никак не обойтись.
- Разве они могут выйти из строя? - Курсант был слегка ошарашен.
- Юноша, - обернулся Валерьен, проверявший аппаратуру, - на этой чертовой красавице может выйти из строя все, что угодно.
- Ох, эта Школа, - вздохнул Астахов, снимая костюмы со стойки и раскладывая их на полу для проверки. - Конечно, подготовка там неплохая... но слишком общая. Для тех, кого направляют сюда, нужно все-таки читать курсы специально по Беатонте... сколько раз мы их просили! Как ты думаешь, Винцент, почему я проверяю то, что проверено десять часов назад?
- Страховка... - пожал плечами Харвич.
- Совершенно верно. Страховка и перестраховка. Но почему?
Харвич благоразумно промолчал.
- Потому что, - назидательно заговорил Астахов, не прекращая работы, - несмотря на то, что между сменами дом патрульной службы находился под прикрытием защитного поля, внутрь вполне могло пролезть что-нибудь такое... эдакое. И оно вполне могло, например, прогрызть пару дырок в костюме полной защиты. Что, страшно? - Он мельком взглянул на Харвича. Вот то-то. Полная защита не всегда защищает на Беатонте... это зависит неизвестно от чего, но есть подозрение, что - от желания сольпугов. Был случай, - продолжал Астахов, - когда в костюме так называемой полной защиты оказалась недействующей вся - вся! - техническая часть, при полном отсутствии внешних повреждений... а было и наоборот.
- Что значит - наоборот? - не понял Харвич.
- Наоборот - значит, что все системы костюма оставались в полном порядке, но ткань была наполовину съедена. И как только они зубы не обломали!
'Веселенькое местечко', - подумал Харвич.
- И часто случаются такие казусы? - осторожно спросил он.
- Не очень, - успокоил его Астахов. - И только во время пересменки. В присутствии людей сольпуги не шалят. Но проверка содержимого дома проводится ежедневно. На всякий случай и в соответствии с инструкцией.
Закончив проверку, Астахов показал курсанту, как открывается сейф в стене - там хранились копии отчетов патрулей за последний год и инструкции для тех, кто впервые работал на Беатонте. Инструкции, почему-то отпечатанные на самой настоящей бумаге, Астахов вручил Винценту, а сам нацепил наушники и занялся прослушиванием отчетов. Харвич решил, что это еще один вид перестраховки - ведь ежедневные
