– Только внешне. Я считаю Акарсу чистейшей воды фанатиком. Возможно, худшим из всех. Он верит в полный возврат к корням. Он одержим славным прошлым Турции. У него тоже есть фонд, и он финансирует археологические раскопки.
Поль подумал об античных масках, о лицах людей на фотографиях, словно вырубленных из камня. Но все это не могло быть ни следом, ни даже теорией – всего лишь бредом, притом совершенно безосновательным.
– Преступный бизнес? – спросил он.
– Не думаю, нет, – покачал головой Ажик. – Акарса не нуждается в деньгах. Кроме того, я убежден, что он презирает Серых Волков, компрометирующих себя связями с мафией. С его точки зрения, это недостойно «Дела».
Поль бросил взгляд на часы: 9.30. Ему пора возвращаться к своим помощникам. Собрав фотографии, он встал.
– Спасибо, Али. Уверен, все, что вы мне рассказали, так или иначе нам пригодится.
Турок проводил его до двери и на пороге спросил:
– Вы так и не сказали мне: Серые Волки имеют какое-то отношение к убийствам?
– Такая вероятность существует.
– Но… каким образом?
– Я пока ни в чем не уверен.
– Вы… Вы думаете, они в Париже?
Поль молча шел по коридору. У лестницы он остановился.
– И последнее, Али. Серые Волки – откуда взялось это название?
– Это имеет отношение к мифу о начале, об истоках.
– Что за миф?
– Рассказывают, что в стародавние времена турки были всего лишь голодной ордой, затерянной в самом сердце Центральной Азии. Они бродили, умирая от голода и холода, волки накормили их и защитили. Серые волки, ставшие истинными прародителями турецкой нации.
Поль внезапно заметил, что у него побелели костяшки пальцев, – так сильно он сжимал ладонью перила. Он представлял себе серую стаю, бегущую по бескрайним степям под светом холодного солнца. Ажик закончил свой рассказ:
– Они защищают турецкую расу, капитан. Они хранители традиций и первородной чистоты. Некоторые даже верят, что они далекие потомки белой волчицы Асены. Надеюсь, вы ошибаетесь и этих людей нет в Париже. Потому что они не обычные преступники. Вы с такими никогда не встречались. Ни-ког-да.
60
Поль садился в свой «гольф», когда зазвонил его телефон.
– Капитан, кажется, я что-то нашел.
Это был Нобрель.
– Что именно?
– Я расспрашивал одного специалиста по центральному отоплению, и он рассказал, что давление используют еще в одной области человеческой деятельности, которую мы пока не потрошили.
Мысли Поля были все еще заняты волками и степями, и он не сразу включился.
– И что это за область?
– Хранение продуктов. Японская технология. Совсем свежая. Вместо того чтобы нагревать продукты, их подвергают обработке высоким давлением. Это дороже, зато позволяет сохранять витамины и…
– Черт, да давай уже, рожай! У тебя есть след?
Нобрель надулся.
– Несколько заводов в парижских пригородах используют эту технологию. Поставщики продукции высшего сорта – ну, там, экологически чистая еда, деликатесы. Одно предприятие в долине Бьевра.[10]
– И что в нем особенного?
– Владелец – турецкая компания.
Поль почувствовал покалывание у корней волос.
– Название?
– «Матак».
Два ничего не говорящих ему слога.
– Что они производят?
– Фруктовые соки, дорогие консервы. Насколько мне известно, это скорее лаборатория, чем промышленное предприятие. Испытательный стенд.
Покалывания превратились в электрические разряды. Азер Акарса. Националистически настроенный золотой мальчик, сделавший состояние на разведении деревьев. Подросток из Газиантепа. Неужели здесь
