есть какая-то связь?
Поль добавил металла в голос:
– Делай что хочешь, но осмотри это место.
– Сейчас?
– А когда же? Я хочу, чтобы ты обследовал каждый угол барокамеры. Но учти – ни ордера, ни удостоверения!
– Но как?..
– Выкрутишься. Кроме того, узнай имена владельцев завода в Турции.
– Да это скорее всего холдинг или акционерное общество!
– Расспроси людей на предприятии. Сделай запрос в Торговую палату Франции. Звони в Турцию, если понадобится. Мне необходим список основных акционеров.
Нобрель наконец понял, что у его начальника есть какая-то конкретная догадка.
– Что мы ищем?
– Возможно, имя: Азер Акарса.
– Что за чертовы имена… Повторите по буквам.
Поль еще раз назвал имя. Он уже собирался повесить трубку, когда Нобрель спросил:
– Вы радио слушали?
– Нет, а что такое?
– Сегодня ночью на Пер-Лашез нашли труп. Жутко изуродованный.
У Поля перехватило дыхание.
– Женщина?
– Нет, мужчина. Легавый. Бывший, из Десятого. Жан-Луи Шиффер. Специалист по туркам и…
Главные повреждения человеческому телу наносит не сама пуля, а ее вихревой след, создающий разрушительную пустоту, проламывающийся, как хвост кометы, через плоть, кожу и кости.
Поль ощущал, как эти слова проламываются через его внутренности, наполняя душу страданием. Он закричал, но не услышал собственного вопля, потому что уже ставил мигалку на крышу и включал сирену.
61
Все они были здесь.
Он узнавал их по одежде. Шишки с площади Бово в черных плащах и до блеска начищенных ботинках носили траур, как вторую кожу; комиссары и руководители отделов уголовной полиции в зеленом камуфляже или в осенней форме из ткани «пе-пита», похожие на охотников в засаде; офицеры уголовной полиции в кожаных куртках с красными повязками на рукавах, похожие на бандитов, переквалифицировавшихся в стражей порядка. Большинство – независимо от чинов и званий – носило усы. Это был опознавательный знак принадлежности к некоему особому сообществу, как печать на официальном удостоверении.
Поль прошел через заграждение из фургонов и патрульных машин с бесшумно вращающимися мигалками – они стояли крэгом у подножия колумбария – и скользнул под желтую ленту ограждения.
Оказавшись внутри, он свернул налево, в аркаду, и остановился за колонной. Ему некогда было любоваться красотой места – длинными мраморными галереями со стенами, исписанными именами мертвых, где над водой витала атмосфера священного почтения, – он внимательно вглядывался в группу стоявших посреди парка сыщиков, ища знакомые лица.
Первым, кого он узнал, был Филипп Шарлье. Закутанный в твидовое пальто, Зеленый Исполин более чем когда бы то ни было соответствовал своему прозвищу. Рядом с ним стоял Кристоф Бованье, одетый в кожаную куртку, на голове у него была бейсбольная кепка. Двое сыщиков, которых допрашивал этой ночью Шиффер, напоминали шакалов, явившихся лично удостовериться, что их преследователь действительно мертв. Чуть в стороне стояли прокурор Республики Жан-Пьер Гишар, дивизионный комиссар района Луи- Блан Клод Монестье и судья Тьери Бомарзо – один из немногих, кому была известна их с Шиффером роль во всем этом дерьмовом запутанном деле. Поль мгновенно понял, что означает официальный расклад для него лично: его карьера окончена.
Но самым удивительным было присутствие на кладбище Моренну, главы Центрального бюро по борьбе с незаконным распространением наркотиков, и главы Бригады по борьбе с наркотиками Полле. Слишком много важных персон забеспокоились из-за гибели отставного полицейского. Полю пришло на ум сравнение с бомбой, чья убойная сила выясняется только после взрыва.
Он подошел ближе, держась за колоннами. По логике вещей, голова у него должна была пухнуть от вопросов, но его поразило одно: процессия темных фигур под сводами святилища удивительным образом напоминала похороны Альпаслана Тюркеша. Та же пышность, та же торжественность, даже усы те же. На свой особый манер, Жан-Луи Шиффер удостоился общенациональных похорон.
Он заметил стоявшую у подземного входа в глубине парка «скорую помощь». Санитары в белых халатах курили, болтая с агентами в форме. Они ждали, когда эксперты из научно-технического отдела закончат работу, чтобы увезти тело. Значит, тело Шиффера все еще внутри.
Поль вышел из своего укрытия и направился ко входу, скрытому за живой изгородью из бирючины. Он уже ступил на первую ступеньку лестницы, но тут его окликнули:
– Эй вы! Проход запрещен.
Обернувшись, он махнул удостоверением. Полицейский подобрался, только что под козырек не взял. Поль, не говоря ни слова, оставил его приходить в себя и пошел дальше.
