ударила тебе в спину.
Егра оттопырил нижнюю губу и задумчиво потеребил ее пальцами.
– Есть ли у тебя еще доводы, Первоход? – поинтересовался он.
– Есть, князь, – ответил Глеб. – Гиблое место – страшное место. А помимо того – непонятное. Никто толком не знает, что там происходит и откуда оно взялось. Помнится, князь, ты сам мне рассказывал про упавшего с небес бога. Но в словах твоих было сомнение.
Егра прищурил темные глаза:
– Не пойму, к чему ты клонишь?
– Даже мы, ходоки, не исходили и пятой части Гиблых лесов, – терпеливо проговорил Глеб. – Кто знает, что там скрывается? Да и Кишень нам толком неведом. Что таится в его подвалах и подклетах? – Глеб выдержал паузу, давая князю осмыслить все, что он сказал, и заговорил снова: – Помнишь, я рассказывал тебе о том, что думаю про павшего бога?
Егра усмехнулся:
– Ты про огромный железный корабль, который упал с неба?
Глеб кивнул:
– Да.
– Ну, это чушь.
– Может быть, – согласился Глеб. – А что, если нет? Далеко на востоке живут дикие племена. У них нет ни мечей, ни мельниц, ни телег. Они не умеют строить каменных домов, а живут в норах, как кроты и кролики. Время от времени работорговцы берут их в плен и пригоняют сюда. Ваши купцы перекупают их и везут на невольничий рынок в Хафу.
Егра сощурился:
– Зачем ты мне о них рассказываешь?
– Представь себе, что однажды на племя дикарей упала с неба огромная телега с мечами, тарелками, огнивами, берестяными грамотами и гвоздями. Что сделали бы дикари?
Егра внимательно взглянул на Глеба и едва заметно усмехнулся.
– Я понял тебя, Первоход. Ты хочешь сказать, что мы – те самые дикари. А кудесные вещи, которыми полно Гиблое место, – это мечи, гвозди и берестяные грамоты, которые упали на нас с неба. Но откуда тебе знать, что все это так?
– Я не знаю. Я просто предполагаю.
– Но ведь в Кишени живут нелюди, – возразил князь. – Живут веками. Они Гиблого места не боятся. Чего же нам, людям, его опасаться?
– У кишенских тварей тоже есть вельможи и жрецы, – возразил Глеб. – Они умны, и они скрывают свои тайны от прочих нелюдей.
Советник Велигор вытянул длинную жилистую шею и насторожился.
Глаза князя Егры потемнели.
– Ты думаешь, в Гиблом месте есть нечто такое, что может погубить нас всех? – недоверчиво спросил он.
– Я этого не исключаю, – отчеканил Глеб.
Егра снова погрузился в размышления. Глеб смотрел на него выжидающе. Он знал, что князь Егра далеко не глуп, а годы, проведенные у кормила власти, должны были сделать его еще более осторожным и предусмотрительным.
Наконец князь заговорил:
– Ты пытаешься доказать, что нам не стоит забираться в сердце Гиблого места?
Глеб кивнул:
– Да.
– Но мы должны с ним что-то сделать. Гиблое место – гнойный колтун, который нужно срезать и обработать травяным настоем.
– Не спорю, – согласился Глеб. – Но действовать нужно осторожно и продуманно. И уж никак не во время войны.
– В твоих словах есть правда, – признал Егра. – Я обдумаю их.
– Думай скорее, князь.
Глеб взглянул на черный блестящий камень, висевший у Егры на шее. Камень был оправлен в золото и висел на цепочке, сплетенной из золотых, платиновых и стальных нитей.
Пять лет назад Глеб видел этот камень на шее у князя Аскольда. Должно быть, это символ верховной власти. Что-то вроде короны, скипетра или державы.
– На что ты смотришь, ходок? – поинтересовался, выходя из задумчивости, Егра.
– Так, ни на что. – Глеб отвел взгляд от камня, однако князь успел понять, что его заинтересовало.
– Любуешься Ореолом? – с самодовольной усмешкой вопросил он. – Должно быть, ты видел его на груди у князя Аскольда. Вот уже четыре года он мой.
– Ты назвал этот камень «Ореолом»? Я никогда не слышал про него.
– Будь ты придворным боярином, ты бы мечтал об этом камне и днем, и ночью.
– Что же в нем необычного?
– Этот камень принадлежал первому хлынскому князю – Дагусу Большерукому. Он передал его своему сыну, тот – своему. Дед князя Аскольда отнял его у внука Дагуса – Будимира Второго – и повесил на свою грудь. Мне его вручил, умирая, князь Аскольд. Я – седьмой хлынский князь, который владеет Ореолом Власти.
Глеб наморщил лоб и задумчиво проговорил:
– Странно.
– Что тебя удивляет? – насторожился Егра.
– Это не алмаз, не рубин и не изумруд. Почему он так ценен?
– В древних рунах, которые хранятся со времен Дагуса Большерукого, написано, что Ореол дает обладателю власть над миром. Я не верю в эту чепуху, но я чту традиции и лучше подставлю голову под секиру палача, чем расстанусь с камнем. Так что ты решил, Первоход? Будешь мне служить?
Глеб качнул головой, выходя из задумчивости, и ответил:
– Я многое знаю, князь. И многое умею. Я пришел сюда издалека, но прикипел к княжеству душою – так же, как ты. И я готов тебе служить. Но я хочу знать, что мое слово будет иметь вес.
Егра долго думал, затем изрек:
– Ты станешь моим советником. Ратмир! – позвал он.
Старший из охоронцев поспешно приблизился к трону.
– Да, пресветлый князь!
– Сей человек, который зовется Первоходом, – мой советник и поручик. Огласи всем мою волю. А Первохода отведи в казарму и выдай ему все, что полагается княжьему поручику.
– Слушаюсь, пресветлый князь. – Ратмир повернулся к Глебу: – Идем, Первоход. Я покажу тебе все, что нужно.
Глеб встал со скамьи, церемонно поклонился князю и зашагал с охоронцем к двери.
Дождавшись, пока он выйдет, князь Егра повернул голову к своему молчаливому советнику:
– Что скажешь, Велигор?
– Княже, я в нем не уверен, – отозвался советник глуховатым голосом.
– Почему?
– Ходоки под смертью ходят. Гиблое место им роднее дома, а упырьи морды милее человечьих лиц. Я не доверяю ходокам.
– Но этот ходок говорит правдивые вещи.
– Верно, – кивнул Велигор. – Но что, если его подослала к тебе нелюдь?
Егра задумчиво пошевелил бровями, затем качнул головой и небрежно проронил:
– Чепуха. Зачем ходоку дружиться с нелюдью?
– То мне неведомо, – отозвался советник. – Но в мире происходят странные вещи, княже.
Князь с сомнением подергал себя пальцами за нижнюю губу.
– Ладно, – сказал он после паузы. – Пошли кого-нибудь половчее. Пусть последит за ходоком.
