впечатление?
– Зачем ты привел меня сюда, Добровол? – ответил Глеб вопросом на вопрос. – Чего от меня хочешь?
Князь сделал лекарю знак, тот кивнул, взял покрывало и быстро накрыл им белую тварь.
– Видишь ли, Первоход, – медленно начал Добровол, – ты лучший из ходоков, и я никогда этого не оспаривал. Никто не умеет сражаться с темными тварями лучше тебя. Я хочу, чтобы ты разобрался в этом деле. Покамест мне удается держать все в тайне. Но представь, что начнется, когда горожане узнают про чудовищ, рыскающих по городу и откладывающих в людях яйца. – Добровол передернул плечами и добавил, скривив лицо: – По городу и без того идет молва, что я не могу совладать с темными тварями.
Глеб смотрел на князя удивленно:
– Неужели ты боишься бунта? У тебя есть мушкеты и пушки. При желании ты можешь стереть город с лица земли.
– Могу, – согласился князь. – Но кем я тогда буду править? Из кого набирать воинов? Из печенегов или хазар? – Он усмехнулся и качнул головой. – Люди называют меня злыднем, ходок, но не хотят замечать, что зол я только к чужим. Страх застил им глаза, и они не видят, что я отношусь к ним, как к своим родным детям. Я никогда не поверну пушки против своего народа. Даже если это будет стоить мне княжьего трона.
Добровол сдвинул брови, помолчал секунду, чтобы подчеркнуть важность следующих слов, а затем сказал:
– Разберись в этом деле, Первоход. Найди рассадник крылатых тварей и выжги его дочиста.
Лекарь Прехвал кашлянул в тощий кулак и встрял в разговор:
– Выжечь рассадник тварей – это полдела, княже. Мы не знаем главного: что за твари вылупились из яиц. И где они прячутся. Белые твари страшны, но еще больше нас должна страшить неизвестность. Первоход, я ведь прав?
– Да, – согласился Глеб. – Ты прав, лекарь.
– Тогда выясни и это, – хмуро сказал Добровол. – Узнай, что происходит в городе. Убей чудовищ. Сделай это, и я отдам тебе амулет лесной богини.
– Что ж… – Глеб сдвинул брови. – Похоже, ты не оставляешь мне выбора. Я сделаю то, что ты просишь, Добровол. Но потом ты выполнишь свое обещание. И не дай тебе Белобог обмануть меня… пресветлый князь.
По изменившемуся лицу Добровола было видно, что тон Глеба покоробил его. Однако князь смирил гордыню и стерпел.
– Да будет так, – процедил он сквозь зубы. – Ты выглядишь больным, Первоход. Отдохни перед походом в моем тереме, верни себе прежние силы. А как только почувствуешь себя лучше, отправляйся в путь.
Вкус бутовой сигареты был горек, а дым выедал воспаленные от усталости глаза. Возвращаясь в терем, Глеб столкнулся в дверях с воеводой Бранимиром. Тот был при оружии. Меч, кинжал, три метательных ножа. Поверх шерстяного подклада – блестящая, как чешуя, броня.
Глеб лишь скользнул взглядом по его широкому, испещренному шрамами лицу и хотел пройти мимо, но воевода преградил ему путь.
– Странная сегодня ночь, ходок, – проговорил он хрипловатым басом. – Не находишь?
Глеб молча пожал плечами. Бранимир усмехнулся.
– Теперь ты один из нас, ходок. – Глаза воеводы на мгновение яростно сверкнули, но он тут же притушил их блеск. – Но ты нанес мне смертельную обиду. Такие обиды не забывают. Никогда. Но пока ты угоден князю, я тебя не трону.
– Я тебя тоже, – сказал Глеб и хотел пройти мимо, но воевода положил ему на грудь огромную ладонь.
– Не спеши, я еще не договорил. Когда-нибудь я заставлю тебя вспомнить о том, что ты сделал в пиршественном зале. Хочу, чтобы ты это знал.
У Глеба не было сил ни на спор, ни на препирательства. Он отвел взгляд от широкого лица воеводы, обошел его громоздкую фигуру и, не проронив ни слова, вошел в терем.
Час спустя, лежа на мягком тюфяке, набитом гусиным пухом и сухим мхом, Глеб обдумывал все, что услышал и увидел за день. На сердце у Глеба было тревожно, неприятные предчувствия терзали его душу.
Стараясь успокоиться, Первоход взглянул на свою потертую кожаную сумку, лежавшую на полу. В сумке лежали чудны?е вещи, отнятые у барыги Бельмеца. Вспомнив о них, Глеб почувствовал себя чуть увереннее. Вещицы не первоклассные. Но все же это лучше, чем ничего.
Белокрылые твари, конечно же, прилетают в город из Гиблого места. А Глеб предпочитал не соваться в Гиблое место, не имея при себе хотя бы одной чуднoй вещи. Эти вещи не только давали ему уверенность в себе, но и служили своеобразным оберегом, или скорее чем-то вроде пропуска. Он не раз замечал, что к тем, у кого в кармане лежит чуднaя вещь, Гиблое место относится с большим доверием и дает больше шансов на выживание.
Глеб отвел взгляд от сумки и перевернулся на другой бок. Он вдруг поймал себя на мысли, что гиблая чащоба тянет его. И если бы у Добровола не нашлось для него задания, он бы, пожалуй, придумал себе задание сам.
Интересно, что Гиблое место приготовит для Глеба на этот раз? Глеб сомкнул глаза, и в полудреме ему привиделось что-то вроде вещего сна. Он видел белые фигуры Призрачных всадников, вспарывающих животы стрельцам, видел странных людей с волчьими головами, видел чьи-то огромные силуэты, похожие на силуэты деревьев, однако столь страшные, что от них хотелось бежать. И еще много всякого видел Глеб в этом странном полусне.
Приоткрыв на мгновение глаза и вернув себе способность мыслить здраво, Глеб вспомнил, что меч у него – из обычного хуралуга и совсем не заговоренный. Упыря таким мечом убить можно, а вот для волколака он не опаснее лесной коряги.
Снова закрыв глаза и постепенно погружаясь в сон, Глеб решил, что прямо с утра наведается к кузнецу Вакару и попросит его выковать новый меч.
Глава вторая
1
Дом кузнеца Вакара стоял на отшибе. Добротный был дом, богатый. А за домом располагалась большая кузница, из которой доносился стук молота.
Глеб прошел к кузнице и распахнул дверь. Кузнец, хлестко работая молотом, что-то ковал. Он, без сомнения, заметил, что кто-то встал у открытой двери, однако труд свой не прервал, дабы проковка не остывала понапрасну. Лишь когда заготовка начала бледнеть, он вновь сунул ее в угли, раздул мехи и только потом обернулся.
– Вот это да! – Из-под закопченных губ Вакара сверкнули два ряда белых зубов. – Не думал, что еще когда-нибудь увижу тебя, Первоход.
Кузнец за те три года, что Глеб его не видел, сильно постарел. Он по-прежнему был широк в плечах и кряжист, но в кудрях и бороде его стало больше седины, чем рыжины. Вакар широко улыбнулся, вытер рукавом рубахи раскрасневшееся, потное лицо, швырнул на верстак клещи, затем снял рукавицы и отправил их туда же.
– Ну, здравствуй, Первоход. А я слышал, что ты сгинул в Мории.
– Слухи часто врут, Вакар.
– Когда они говорят о твоей гибели, то да. Я был уверен, что ты вернешься. И я рад видеть тебя живым.
Мужчины крепко обнялись.
– Я отвлек тебя от работы, – с улыбкой сказал Глеб.
Кузнец качнул головой.
– Работы у меня всегда много. А друзей – мало. Но скажи сразу: спрятать мне тебя или ты можешь ходить по городу открыто?
– Могу ходить открыто.
Вакар чуть прищурил светлые, умные глаза и коротко кивнул:
