тебя. Уходи и ступай к эллонам: они тебе больше понравятся, — такие же самовлюблённые и глупые.
Рин взглянула на Аню. В её взгляде был и упрёк и скепсис одновременно.
А Джоли, казалось, было всё равно.
— Я ваш друг, — заявил он. — Элисс приказала мне быть вашим другом.
— Тогда веди себя соответствующим образом!
Реган вдруг зауважал старика. Другой бы на его месте, смертельно обиделся на выпад Ани и тут же ушёл бы из деревни, но Джоли подумал, кивнул и извинился перед всеми сидящими за столом. Важно пожал руки Рин и Регану, а затем с виноватым видом поцеловал руку Ани.
— Прости меня, — сказал он тихо, так, что остальные едва могли слышать.
— Ладно, — добавил он чуть позже, — к чему все эти дурацкие споры, а? Могу я съесть ещё немного супа, мадам?
— Конечно, можешь,
— Отлично. А то я голоден, как акула, застрявшая в рифах.
Он налил себе полную миску и широко улыбнулся каждому из присутствующих. А когда поел, встал из-за стола и по очереди низко поклонился каждому из них.
— Теперь мне надо выспаться, — с грустью произнёс он. — Никому не советую ходить за мной. Я приблизительно представляю, что произойдёт вокруг меня, когда я засну. Вернусь, как только смогу — может, через пару периодов бодрствования, может, чуть позже. Не знаю.
— Мы хотим быть твоими друзьями, — как бы оправдываясь, сказала Аня, — но ты сам всё усложняешь.
— Я же извинился, чёрт возьми, — сказал Джоли. — Всё. Пора идти.
И он ушёл.
Мытьё посуды отняло не слишком много времени.
* * *
У Деспота был новый Главный Маршал, и он ему не нравился. Деспот даже подумывал казнить его по какому-нибудь пустяковому обвинению и назначить на его место более исполнительного человека. Этот Нгур, как и его предшественник, имел дурную привычку портить Деспоту настроение упоминаниями о том, что крестьяне могли формировать армии и даже нападать на эллонов; более того, он однажды посмел упомянуть, что у них есть для этого какие-то там основания, а Деспот принёс бы больше счастья Альбиону, если бы понял это и вступил с ними в переговоры.
Деспот относился к этим новым радикальным идеям так же хорошо, как к ведру с помоями.
И не из-за своей непрогрессивности, убеждал он себя, Деспот не мог быть не прогрессивным — просто он не хотел прогрессировать слишком быстро. Его подданные смогут найти долгую свободу, только пройдя через короткий период рабства, и, хоть он считал себя деспотом-освободителем (как бы это не было противно), он всё-таки не планировал радикальных перемен до момента собственной смерти.
Он был рад, что его Главный Маршал Нгур отличается широтой мышления, но не до такой же степени!
Он с отвращением взглянул на военачальника. Тот уже воплотил некоторые из своих новых бредовых идей. Хуже всего было то, что он облегчил процедуру казни крестьян. Неужели не ясно, что они радуются своей смерти независимо от того, насколько она для них неприятна? Нгур отверг все советы Деспота и явно выказывал милосердие в отношении этих животных. За последние несколько периодов бодрствования Деспоту пришлось наблюдать лишь скучные процедуры обезглавливания, которые проводились даже без предварительного вспарывания живота. Деспот сознавал, что такой метод экзекуции более приемлем для крестьян, хотя, будучи знатоком крестьянского ума, он сомневался в этом; но Главный Маршал обязан был служить ему, а не крестьянам, и эта мысль всё более и более раздражала Деспота.
Он забарабанил пальцами по фальшивой позолоте на подлокотниках трона и пристально посмотрел на своего собеседника.
Нгур поклонился.
— Ваша армия служит Вам хорошо, сэр, — громко произнёс он. Придворные, собравшиеся в тронном зале, заёрзали и закивали головами.
Деспот сообразил, что момент не вполне подходящий для наказания Главного Маршала.
— Я тебя хорошо слышу, — сказал он.
— Ходят слухи…
Деспот издал глубокий вздох, напоминающий отрыжку. Слухи ходили всегда, но большинство из них на поверку оказывались пустой болтовнёй. Только один раз за всё его правление слухи возвестили о бунте, и его действительно возглавил тот идиот, приговорённый к медленной смерти, имя которого он забыл. Деспот был настолько честен перед самим собой, что припомнил даже, как этот крестьянин учинил в Эллонии настоящую панику, а когда он умирал, его всадники завязали последнюю отчаянную схватку. Хорошо, что палачи перед смертью успели его как следует изувечить.
Любой новый крестьянский бунт неизбежно приведёт к подобному концу, кто бы его не затеял. Дело заключалась в том, что у крестьян нет мозгов, поэтому они и были обречены проигрывать любую схватку с эллонами.
— Мы желаем проконсультироваться, — сказал Деспот своему Главному Маршалу. — Мы желаем спланировать нашу тактику на будущее.
Нгур, слегка дурачась, поклонился ему, и Деспот отметил про себя его дерзость. Придворные тоже заметили это и неодобрительно зашумели, порицая поведение солдата.
Деспот с трудом поднялся со своего трона, чувствуя, как его жир перетекает с одной стороны тела на другую, когда он пытается удержать равновесие, и жестом пригласил Главного Маршала пройти в зал для официальных приёмов. Изобразил на лице благостную улыбку и был рад, что Главный Маршал принял её за искреннюю. Другой рукой он сделал жест одному из стражников, приказывая следовать за ними.
В зале для официальных приёмов, как его тактично называли придворные, было прохладно. Шторы на окнах — зелёные, а сами окна — узкие, поэтому зал был похож на дно бассейна. Деспот сразу же направился на алебастровый трон, показав жестом Главному Маршалу Нгуру один из стульев с высокой спинкой, расставленных вдоль стен. Они сели, и подождали, пока рабы принесут сладости и пятясь уберутся восвояси.
— Мы слишком добры к крестьянам, — сказал Деспот и выплюнул на пол косточку от персика.
— Я не согласен. Крестьяне вскоре опять пойдут против нас, и тогда всем нам придёт конец.
— Они уже пытались и раньше, — возразил Деспот.
— И они попытаются снова. На этот раз они могут победить. Наши шпионы сообщают, что среди них появился новый лидер, даже более могущественный, чем предыдущий. Вы помните что сделал тот: будь он поудачливей, он сверг бы Вас тогда с трона. Вам повезёт, если удастся так легко отделаться на этот раз.
— Это измена.
Но даже произнося эти слова, Деспот не позвал стражников, чтобы те убили Главного Маршала.
— Нет, — сказал Нгур, — как раз напротив: это лояльность. Если Вы мне не поверите, а сейчас вы мне не верите, то вскоре обнаружите, что ваши рабы разрывают Вас на части. Вы действительно этого хотите? Деспотов свергали и раньше — но я ни под каким видом не желаю быть тому пособником.
Деспот добродушно посмотрел на него.
Ему ничего не стоило казнить этого человека. С другой стороны, Нгур был уважаем эллонскими солдатами. Деспот спрятал свою ярость в дальние уголки памяти в надежде на подходящий момент для мести за его слова.
Необходимо было улучшить настроение. Он подозвал раба и приказал, чтобы стражник отрубил мальчику голову. Кровь тут же залила дорогой ковёр у него под ногами.
— Ты считаешь, нам угрожает крестьянская армия? — спросил Деспот, чувствуя себя немного бодрее.
— Думаю, да.
— Почему ты так думаешь?
— У них хорошие воины. Некоторые — не знаю, сколько их — воевали с нами в прошлую кампанию.
